Его акцент нисколько не мешал его правильной и связной речи. — Другой на твоем месте и пару дней не прожил. Как тебе удается выбираться из этих передряг?

— Тебе уже незачем знать, сеньор Боргезе, — сухо откликнулся Никита. — Давай, облегчи душу. Кто лично давал приказ на уничтожение меня и моей семьи? Где сейчас находится Доменико Котез и какова его роль в этой суматохе?

— Думаешь, поставил меня в унижающее положение и теперь можешь задавать вопросы? А я не буду отвечать ни на один! Ты меня все равно живым не отпустишь.

— Не отпущу, — холодная улыбка слегка поколебала уверенность Боргезе, пытавшегося тянуть время и сбить решимость парня. — Но у тебя будет два варианта: умереть как подобает настоящему потомку первых римских патрициев или ощутить на себе, как демон выпивает твою душу. Поверь, лично я ни за что не согласился бы на подобную смерть.

— Ты запугиваешь!

— Дуарх! — коротко и непонятно произнес Никита.

Перед потрясенным Боргезе материализовался высокий, под два метра ростом мужчина в белом элегантном костюме и с характерными показателями демонической сущности на голове. Нет, не рога, а наросты на голом черепе, идущие от макушки до самой шеи. Это был самый настоящий демон, а не восточный джинн, что ввело комиссара в большое уныние. Демон держал в руке клинок и покручивал его в пальцах.

— Как видишь, Марцио, я не запугиваю и не шучу. Это мой слуга, выполняющий каждую прихоть хозяина. Прикажу ему сейчас развесить твои кишки на потолке, но, чтобы ты еще был жив, когда тебя обнаружат — и он сделает это с радостью. Кстати, душу твою он готов пить в течение долгих дней и ночей. Месяца два-три.

— Годы, Хозяин, — пробасил демон. — Я могу истязать, умерщвлять и снова возрождать эту жалкую кучу дерьма пока не станет скучно.

— Ну вот, даже годы, — удовлетворенно кивнул Никита и жестом показал, чтобы Дуарх исчез на время из виду потрясенного происходящим Боргезе. Инквизитор испугался; его страх чувствовался в остром запахе пота и лихорадочно блестящих глазах. — Год беспрерывных мук в ледяных пустынях и жарких подземельях Инферно. Я там был, и скажу, не самое приятное место для вечного страдания. Поверь, Марцио, это не христианская догма, которой оболванивают миллионы людей. А самый настоящий ужас.

— Тебе важно знать заказчика и где Котез? — выдавил из себя Боргезе, лихорадочно ища выход из создавшейся ситуации. Кричать? Вряд ли удастся поднять шум. Назаров напряжен и смотрит за каждым его движением.

— Давай сначала разберемся с этими двумя вопросами, — кивнул барон.

— Котеза здесь нет. Он еще позавчера уехал из Петербурга. Где сейчас — не имею информации.

— Ладно, сделаю вид, что поверил, — равнодушно произнес Никита. — Кто в Инквизиции решал вопрос о моей смерти?

— Святая Инквизиция объединяет три орденских сообщества, — стал тянуть время Марцио, постоянно облизывая сохнущие от страха и напряжения губы. — Ордо Маллеус, Ордо Еретикус и Ордо Ксенос. Последние занимаются нахождением ведьм и колдуний. Магия, еретики и ведьмы — вот основная деятельность Инквизиции. Мы абсолютно независимы от Святой церкви, но Папа имеет право голоса и подписи в особо важных случаях, когда нужно огласить приговор по ликвидации серьезных и опасных для Инквизиции людей.

— И я вошел в этот список?

— Да, после того как ты уничтожил штаб-квартиру Ордо Маллеус. Такие вещи не прощаются.

— Я не уничтожал ваше гнездовище, — усмехнулся Никита. — Там произошел незапланированный выход огненного джина. Вот и взлетело все в небо. Печать на крышках надо проверять почаще.

— Смешно видеть, как враг пытается глупой шуткой завуалировать свое участие в акции, — поморщился Боргезе. — В том пожаре погибли несколько высокопоставленных лиц Ордо Маллеус. Мы уже через месяц знали, чьих рук дело.

— Учитывая, что в похищении ребенка моего слуги участвовала ваша организация — удивительная нерасторопность, — уколол Никита. — Давай уж, Марцио, фамилии тех, кто подписал мне приговор. С Папой понятно — ширма, хоть и очень неудобная для нас.

— Тебе до них не добраться, — злорадно рассмеялся Боргезе, на миг забыв о боли в неестественно вывернутой руке.

Но тут же пожалел о своем поступке. Жесткие пальцы обхватили руку и сделали легкое движение, отчего адская боль прошила от плеча до кончиков пальцев. Из глаз полились слезы.

— Я ведь могу и руку оторвать, — опять в голосе Назарова холодная безучастность. — Она все равно тебе не понадобится в Ледяной Пустыне.

— Ты чудовище, Назаров, — с тоской произнес Боргезе, понимая, что из создавшейся ситуации возможен только один выход: через окно. Пятый этаж, внизу козырек-крыша. Если повезет упасть на него, а не на асфальт — можно устроить такой шум, что имперская служба безопасности набежит, не даст врагу утащить его в преисподнюю.

Барон стоял как раз на пути между креслом и окном. Там же, вымораживая комнату, вяло крутилась поземка, что выглядело несколько сюрреалистично. Нет, не получится даже дернуться. Ну что ж, к этому все шло. Боргезе не испытывал никаких иллюзий, что доживет до возраста Папы Феликса, учитывая специфику своей службы. Поэтому нужно всего лишь быстро сжать зубами левый лацкан пиджака, в котором зашита ампула с ядом, гарантированно убивающая за две-три секунды. Главное — проглотить быстро.

Он так и сделал, не глядя на рванувшегося к нему Назарова. Раскусив ампулу, Боргезе ощутил миндальный привкус цианида, и с трудом сдерживая рвотный позыв, проглотил яд. Попытка разжать челюсти ни к чему не привела. Истинная мертвая хватка бульдога.

— Болван, — Никита озадаченно глянул на мертвого Боргезе с вытекающей изо рта слюной. — Это же надо было не догадаться проверить закладку на яд!

Он с видимым разочарованием дернул руку комиссара, возвращая ее в правильное положение.

— Мне его забрать? — демон неслышно материализовался за его спиной.

— Пусть здесь остается, — сразу же сообразил Никита насчет будущей выгоды. — Начнут проверять номер, обнаружат инквизитора. Отравился, решил свести счеты с жизнью. А нас как бы и не было.

Он вернул клинок в ножны, огляделся по сторонам, отмечая, нет ли чего-то такого, что бросилось бы следователям в глаза, намекая на драку, потом тщательно прощупал оба кресла, разыскивая перламутровую пуговицу, сыгравшая роль маячка. Хотел убедиться, что она полностью утратила материальную сущность. Уничтожил остатки аурных следов и удовлетворенно кивнул. Теперь нужно спасать Антона.