Она, как и я, носила что-то, сшитое из убитых зверей. Уж не знаю, насколько особенных. Удар эта одежда держала хорошо. Когда мне удалось её достать, лезвие оставило лишь небольшую царапину. Как и её меч на моей броне из Кайт-Ши.

Мы снова закрутились в танце, но на этот раз он закончился куда быстрее. Я выпустил темное лезвие. Она от него увернулось, но то изменило траекторию и врезалось ей в бедро. В этот момент я атаковал с другого боку, чтобы она не успела защититься.

Жрица и не успела. Лезвие пробило покров. Не зря же я столько солдат изучал и на арене кровь с потом проливал, создавая идеальное пробивающее таинство.

Женщина вскрикнула, отскочила и отмахнулась десятком коротких воздушных лезвий. Они, как гвозди, врезались в меня. Я тоже увернуться не смог. Точнее, пошёл на пролом.

Покров зазвенел, побежал трещинами, но цели я достиг. Копье чиркнуло жрицу по пальцам, сбило ей атаку. Следующий удар она отклонила неуклюже, повела мечом вдоль древка… Темное лезвие, которое я продолжал удерживать волей, прилетело с другой стороны и ранило её в колено.

Это был шах и мат.

— Противоядие, быстро. Если отдашь, позволю уползти.

Это было ложью. Уползти-то позволю. А потом вернусь и допрошу, после чего прикончу. Ловцов хорошо учили врать. Это знал я. Это знала и жрица.

— Противоядие? — оскалилась она, отчего бинты сложились. Часть из них стекла вниз, размокнув от крови. Открылись ужасные раны. От обычного удара такого не могло случиться.

Но тогда я бил с применением внешней энергии, может, это сыграло свою роль.

— Нет никакого противоядия, — она достала пузырёк, который ранее показала, и кинула мне. — Это болеутоляющее. Сам знаешь для чего.

Пузырёк я поймал и быстро спрятал в карман. Сделав три широких шага назад и по дуге, увидел наконец-то Резано.

Он стоял на ногах. Двигался и собирал эссенции.

А ещё у него не было руки.

Мать его. Он отрубил себе руку!

Рыжая напрыгнула на меня, но я был готов. Несмотря на шок, закрутил копье и отбил воздушное таинство.

— Хорошо, ты победил. Нам нет смысла драться, — выпалила она, когда я направил на неё лезвие.

— Мой друг потерял руку. Из-за тебя, — отчеканил я. — Также ты перебила мой отряд.

— Друг? Отряд? — посмотрела она с презрением. — Ты ловец! Ловцы не должны привязываться! Это слабость, которая ставит под угрозу миссию!

— Тебе ли об этом говорить, предательница? Уже решилась бросить нашего бога?

— Да, — она взяла эмоции под контроль и не стала отрицать. — Ты стал сильнее, признаю. Смог легко победить меня. Давай заключим сделку. Наш бог отверг тебя, но знание ты по-прежнему ценишь. От этого нельзя отказаться. Жирный раб Перси многое мне рассказал про миры второго порядка. Хочешь узнать? Информация в обмен на жизнь.

— Единственное, что меня интересует, — это судьба матери.

— Без обид, но мне нечего тебе сказать, — ответила жрица, попыталась встать с колена, но не смогла. Выглядела она жалкой и поверженной. — Я знаю лишь то, что семейство Экто приговорили к смерти. Зато знаю почему. Информация в обмен на жизнь. Как тебе уговор?

— Что мне мешает выбить информацию под пытками?

— Твой друг потерял руку, — напомнила она. — Каким бы стойким он ни был, шансы, что доживёт до утра, крайне низки. Кстати, вон и новая партия духов.

Я перешёл так, чтобы постоянно видеть Резано. На этот раз духов появилось пять. Он с ними справился, но неизвестно, сколько ещё сможет продержаться.

— Из твоих слов я и сам понял, почему Эар так разозлился. Этот мир. Он особенный. Таинства — вот чего он опасается.

— Мыслишь в верном направлении, но я знаю куда больше.

— Тогда тебе не повезло, — я сжал копье покрепче и подобрался. — Меня воспитывал убийца, который научил сдерживать своё любопытство.

То, что я так хотел узнать, было услышано. Всё остальное — это заигрывание с врагом. А сейчас не та ситуация, чтобы рисковать. Поэтому оставлять жрицу в живых…

Атаковать я начал ещё когда заговорил. Лезвие почти коснулось её груди, но во что-то упёрлось. Я выпустил импульс, но он ушёл в никуда. Лезвие сдерживал не покров, а воздушные тиски.

Резко дернув копье назад, я вырвал его из захвата и… Жрица вылетала назад, как птица, отбросив себя разом метров на двадцать. Когда приземлялась, она споткнулась, неудачно опершись на раненую ногу.

Это не спектакль. Я её точно ранил.

Раз так, то… Размахнувшись, метнул копье.

Нельзя увернуться от того, что преследует тебя. Копье было окутано чернотой и взвыло, пробившись через защиту. Я бил ещё и волей, усиливая атаку.

Этого жрица уже не выдержала. Копье вошло ей в спину, кинуло вперед и пригвоздило к земле.

Выставив руку вперед, я потянул копье обратно. Оно выскочило с хлюпающим звуком и устремилось ко мне. Оставив жрицу в покое, пусть помирает себе тихонечко, я бросился к Резано. Тем более новая партия духов подоспела, и на этот раз целый старший явился. Я прибежал как раз вовремя, чтобы насадить его на копье.

В прошлый раз старшего духа я убивал с большим трудом. Сейчас же… Разогретый схваткой, завалил с одного удара. Дух буквально на всё древко нанизался и благополучно издох, выпустив на волю четырех мелких духов. Которые благополучно сдохли, убившись об вибрирующий покров.

— Какого хрена?! — накричал я на Резано. — Что с рукой?!

— Потерялась, — криво улыбнулся он.

Солнце ушло, луна ещё не взошла, а ночное зрение не позволяло видеть цвета в полной мере. Зато опыт позволял достроить картинку и распознать, что Резано бледный, как смерть.

— Ты как? — спросил я серьезнее.

Парень опустился на землю и развалился.

— Помирать не собираюсь. Яд расползался по телу. Я сначала перерубил каналы, но этого не хватило. Пришлось отсечь руку. Иначе бы умер.

— Ты псих.

— Сам деревенщина.

Слова походили на бред, но нет, мы всегда так общаемся.

— Лекарства принял?

— Конечно, — глянул он на меня.

Рядом с ним лежали опустошенные флаконы. Останавливающие кровь, придающие сил, бодрящие и не дающие отключиться, ускоряющие исцеление. Я пригляделся к обрубку и увидел, что тот покрылся коркой.

Только вот… Оружие Резано — его кулаки. Оставшись без руки, он превратился в инвалида и потерял будущее.

— Эй, аристократик, — сказал я ему, — тебя ведь эта царапина не остановит? Ты не будешь плакаться и жаловаться на судьбу?

— Царапина? — переспросил он. — Плакаться я буду, когда вернемся в лагерь.

— Правильный настрой. Глядишь, так у Халы появится шанс обогнать тебя. С бревном тебе точно бегать неудобно будет.