– Но…

Он поморщился, словно от зубной боли:

– Фейт, подумай сама, когда бы он успел? Забрать дочь из больницы, выслушать признание, найти того, кто сможет убить. К тому же так профессионально… Нет, девочка моя, мы все-таки разворошили осиное гнездо…

Я не знаю, что в этот момент потрясло меня больше, что он так легко рассуждал обо всем, или его обращение ко мне. «Девочка моя», от этих слов на душе стало тепло. Я смущенно потупилась и сразу охнула. Увлекшись собственными переживаниями, я перестала гладить лиса, и он прикусил мне руку. Ощутимо так прикусил, выхватывая из радужных грез.

– Пабло! – Я подскочила и мстительно согнала фамильяра с кровати. Он фыркнул, но спорить не стал, мрачно взглянул на сидевшего в кресле мужчину и выразительно оскалился.

– Дур-р-рак! – прокаркал ворон.

– Корвин! Только тебя сейчас не хватало! – прикрикнул на него Дориан.

– Стр-рашно, аж жуть! – Ворон картинно закатил глаза.

Лорд О’Шейли щелкнул пальцами, и ворона сдуло ветром со спинки кресла. В буквальном смысле.

– Безобр-разие! – возмутился фамильяр, подхватывая воздушный поток и взлетая на карниз.

– Побереги свое карканье для других, меня оно не впечатляет! – отозвался Дориан, подходя ко мне и отбирая чашку. – Фейт, ложись спать.

Сам опять устроился в кресле, подвесил над головой магический огонек и притянул одну из книг, лежавших на тумбочке.

Спорить я не стала. Послушно легла в кровать, но сон все не шел. Стоило закрыть глаза, перед ними проносилось безжизненное лицо Йена, превращающееся в полыхающий факел. Стремясь избавиться от воспоминаний, я ворочалась с боку на бок, стараясь сделать это незаметно для охраняющего мой покой начальника департамента. Тихий вздох дал понять, что мельтешения все-таки заметили. Чувствуя себя маленькой девочкой, желающей обмануть строгого родителя, я зажмурилась и постаралась дышать ровно.

Не помогло. Еле слышный смешок раздался над ухом, а потом матрас прогнулся под тяжестью тела. Я подскочила и распахнула глаза.

– Так и знал, что ты не спишь, – улыбнулся Дориан, устраиваясь поверх одеяла и осторожно привлекая меня к себе. Я и опомниться не успела, как моя голова покоилась на его плече.

– Так же легче, правда? – прошептал мой искуситель, прижимаясь губами к виску.

Приличия требовали возразить, но в объятиях было уютно. Глаза слипались, и я предпочла проигнорировать приличия и уснуть, уткнувшись лбом в грудь лорда О’Шейли.

Фейт заснула, а Дориан все лежал, боясь пошевелиться. Девушка доверчиво прижималась к плечу, и он не хотел тревожить пока еще хрупкий сон. Вглядываясь в полутьму комнаты, начальник Департамента магического контроля пытался понять, когда же все пошло не так.

Составляя план, лорд О’Шейли не сомневался в успехе. Досье на мисс Фейт Гордон, авантюристку-недоучку, было достаточно внушительным, но недостаточным для обвинений. В основном информация на нее состояла из слухов, недомолвок и недовольства лорд-канцлера, который не удосужился проверить документы на картину. А гномы-рудокопы забрали заявление о краже, Дориан лично поспособствовал этому. Он усмехнулся, вспомнив то изумленное восхищение, которое испытал, когда понял, что полуодетая незнакомка обвела его вокруг пальца. Правда, тогда он был пьян, но это не умаляло той изобретательности, с которой очаровательная незнакомка ускользнула из его номера.

Когда же лорд О’Шейли, разбуженный сообщением о найденной лаборатории торговцев запрещенными зельями, примчался в департамент и увидел в допросной ту самую незнакомку, он был приятно удивлен – девица все не выходила из головы. Дориан давно не оставался в дураках, и мысли о проигрыше незнакомке так и свербели в мозгу.

Не раздумывая, он вошел в кабинет, предвкушая словесный поединок. Допрос превзошел все ожидания.

Девушка легко расправилась с тем, что на нее было, но лорд О’Шейли не сомневался в том, что она виновна, но прямых доказательств не было. Единственная улика, лаборатория, была разгромлена, ингредиенты смешались, и доказать причастность мисс Фейт Донахью к изготовлению «Розовых грез» не представлялось возможным. Более того, у девицы было железное алиби: в тот момент она находилась в гостиничном номере начальника Департамента магического контроля! Шах и мат. Подобный ум вызывал восхищение, и мысленно Дориан аплодировал своему противнику, уже предвкушая второй раунд.

Почти не сомневаясь, что именно Фейт и руководила всей операцией по изготовлению и продаже «Розовых грез», лорд О’Шейли приставил к ней наблюдателя, надеясь, что девушка ошибется и выдаст себя. Он ошибся. Только случай, а вернее, фамильяр спас ее от неминуемой смерти.

Фейт пошевелилась, каштановая прядь упала на щеку, подчеркивая белоснежную кожу, которой могла гордиться любая южанка. Девушка поморщилась. Дориан осторожно откинул волосы с лица, пропустил сквозь пальцы, наслаждаясь шелковистой гладкостью.

Он и не помнил, когда в последний раз спал с женщиной вот так. Любовные связи он не принимал в расчет, да и там, удовлетворив жажду обладания, лорд О’Шейли предпочитал уйти, скрыться в своей спальне, предоставив очередной любовнице решать самой: остаться или же уехать. Большинство оставалось, соглашаясь с правилами игры. Дориан не обольщался, прекрасно понимая, что подобное решение вызвано его щедростью. Он действительно не скупился. И не покупал подделки в отличие от Мэла. Кажется, так Фейт называла своего приятеля. Интересно, какие отношения их связывали? Не похоже, чтобы она расстроилась, когда узнала про связь эльфа с дочерью графа Диггори. Дориан слишком пристально наблюдал за ней и наверняка заметил бы любые отголоски чувств. Ничего, кроме удивления. Странно, если они были любовниками. И тем более странно, если не были. Что их тогда связывало?

Он еще раз взглянул на девушку. Густые темные ресницы отбрасывали тень на щеки, пухлые губы приоткрылись, как у всех людей, охваченных глубоким сном. Дориан знал, если он уйдет сейчас, она не проснется, но встать и покинуть спальню было выше его сил.

Ему вдруг захотелось каждую ночь засыпать вот так рядом, прижимая Фейт к своему плечу. Поймав себя на подобных мыслях, лорд О’Шейли нахмурился – откуда вдруг такая сентиментальность? И к кому? К авантюристке-недоучке?

Осторожно, чтобы не потревожить спящую, он все-таки встал. Почти беззвучно спустился по ступеням и вышел на террасу, попутно плеснув в бокал что-то из графина. Судя по запаху – коньяк. Не лучший выбор после рома.

Пить Дориан не стал. Просто перекатывал пузатый бокал в руках, попутно размышляя об охвативших его не поддающихся логике желаниях.

Он хотел женщину, спящую сейчас в его доме. Несмотря ни на то, что он знал о ее прошлом, ни на то, что она принадлежала другому мужчине. Когда умертвие бросилось на Фейт, Дориан даже не задумался, что может повредить тело. Охваченный единственным желанием – защитить, он действовал инстинктивно и потерял информатора. Хорошо, что сама Фейт догадалась спросить про зелье, хотя полученной информации было слишком мало.