Берт не собирался жить без секса. Значит, рано или поздно отношения перейдут в горизонтальную плоскость. И чем раньше это произойдет, тем лучше.

Не удержавшись, Берт обернулся. Корделия сидела на полу, завернувшись в одеяло, но не особо старалась прикрыться. Было видно ее ключицу — Боже, Берт обожал женские ключицы! — и бледную кожу между грудями.

— А кто сказал, что я дразню? — похоже, Корделия верно истолковала его взгляд. — Тем более, я так и не поблагодарила тебя… — она облизала губы.

Берт узнал это движение. Корделия облизывалась, когда хотела большего, как тогда в гамаке. Вполне возможно, она не играла, даже если не совсем понимала, о чем просила.

Он больше не мог сохранять хладнокровие. После суда и побега Берт чувствовал себя как в финале хорошей драки. Ему хотелось получить свою награду, заслуженный трофей.

— Значит, секс из благодарности? — выгнул он бровь. — Согласен!

Берт бросился вперед так быстро, что Корделия невольно пискнула. В мгновение ока он придавил ее к полу, заодно распахнув одеяло. Первым делом Берт впился взглядом в маленькие груди с бледно-розовыми сосками. Лишь затем он все-таки посмотрел ей в лицо, но не увидел ни недовольства, ни сопротивления. Корделия просто разглядывала его широко распахнутыми светло-голубыми глазами.

Она выглядела растерянной, что заводило сильнее неприкрытой плоти. Берт решил сделать все возможное, чтобы к концу путешествия разрушить стены, возведенные Корделией вокруг себя. Какой в них толк, если он теперь располагал всеми средствами, чтобы их снести к чертям собачьим? Подняв руку, он кончиками пальцев провел от ее шеи к ключице и потер выпирающую косточку, залюбовавшись ею. Изящная и хрупкая. Спустившись ниже, Берт погладил кожу над грудями.

Корделия задышала тяжелее. Он завороженно наблюдал, как на бледной коже проступал румянец, заливая плечи и горло. Она тоже наслаждалась происходящим. Не встретив сопротивления, Берт сжал ее левую грудь, почувствовав ладонью учащенное биение сердца.

Также его удивила собственная реакция. Он уже подрагивал всем телом. Опершись на локоть, Берт погладил маленькие груди и провел большим пальцем по напряженным соскам. Корделия вздрогнула и вздохнула. Желая добиться бурного отклика, Берт большими и указательными пальцами сдавил сосок. Чувство триумфа от ее вздоха — чуть более громкого — было непередаваемым.

Не впервые тело Берта отзывалось на близость Корделии, но из раза в раз порыв пресекался на корню. И вот теперь она наконец-то была в его руках, принадлежала ему во всех смыслах. Плоть к плоти.

Берт чувствовал себя победителем — гладиатором, выигравшим бой. Пускай в начале знакомства она считала его своей собственностью, зато в итоге оказалась под ним, и он мог брать ее, как и когда заблагорассудится. Больше всего на свете Берту сейчас хотелось наплевать на прелюдии и взять то, что ему причиталось по закону, но идти напролом было нельзя.

Как постелешь, так и выспишься. Он не желал стелить ледяное супружеское ложе, значит, должен был утвердить свою власть иным способом.

Спустившись ниже, Берт раздвинул Корделии ноги и устроился между ними. Она попыталась свести бедра, но он не позволил.

— Берт, — напряженно и тихо окликнула Корделия.

— Да? — столь же тихо ответил он.

— Иди сюда, — просительно позвала она, покраснев сильнее.

Ранее Корделия казалась уверенной в себе и вдруг застеснялась? Прекрасно. Застенчивость лишь добавляет огня. И тем интереснее становится процесс.

Опустив взгляд, Берт осмотрел светлые, мягкие, аккуратно подстриженные завитки между ног Корделии и осторожно провел пальцем по розовым припухшим складкам. Она задрожала и снова попыталась свести ноги.

— Куколка, ты же сама меня раздразнила, — Берт не отводил взгляда от своей цели, наслаждаясь видом. Она была изящной и маленькой. Везде. Он боялся даже подумать о том, каково будет оказаться внутри. — К чему теперь стесняться?

— Мне не по себе. Иди сюда, — она протянула ему руку, призвав подняться и устроиться сверху.

— Подожди немного. Мне нравится смотреть. Изучать то место, куда я скоро протолкну член. Ведь будет непросто, да? Но у нас с тобой нет выхода. К тому же я уверен, что на самом деле ты любишь, когда на тебя смотрят, — набухшие мягкие складки лишь доказали его правоту. — А если я сделаю так?

Берт раздвинул их большими пальцами, открыв своему взору увлажнившийся вход. Дернувшись, Корделия попыталась прикрыться ладонью, но он быстро поймал ее руку.

— Знаешь, на что я сейчас смотрю? — лениво протянул Берт, сжав ее пальцы. — Конечно, знаешь. Теперь я видел всю тебя, — она промолчала и отвернулась, задрожав сильнее. — Да, тебе нравится. К чему нервничать? Неужели ты?.. — прежде он не задумывался, что Корделия могла быть девственницей, но теперь у него проскочила такая мысль. — Хотя не отвечай, я сам проверю. Тем более, мне не терпится узнать, такая ли ты узкая, какой выглядишь.

Берт поднес ко рту средний и указательный пальцы, облизал и опустил вниз. Плавно, но настойчиво он вошел ими в обволакивающее тепло. Никакой преграды не было, и все же Берт на всякий случай раздвинул их внутри тугой плоти. Закусив губу, Корделия застонала от неприкрытого наслаждения.

— Карт-бланш, — прошептал он. — Теперь я знаю, что у тебя нет причин для девичьей стеснительности.

Как и любому мужчине, ему, возможно, хотелось бы стать первым, но сегодня он ни в малейшей степени не жалел, что в данном случае это не так. Оно и к лучшему. Сейчас Берт не мог не потребовать от нее полной самоотдачи… не потребовать всего и сразу.

Изогнув пальцы в тисках ее тела, он нашел крошечную шершавую выпуклость и надавил на нее. Корделия выгнулась и открыла рот в беззвучном крике. С тихим смехом Берт продолжил массировать чувствительное место. Она окончательно попалась на крючок. Начав покачиваться навстречу его руке, Корделия шумно задышала.

Он точно знал, когда настал тот самый момент. У нее задрожали ноги, бедра приподнялись, пальцы смертельной хваткой впились Берту в ладонь.

Без предупреждения ослабив напор, он просто ждал, упиваясь своей властью.

— Почему ты остановился? — хрипло выдавила Корделия.

— Посмотри на меня, — велел Берт.

Она была на самом краю, где стираются все приличия и запреты. Замечательный миг, когда похоть рушит доводы разума, заставляя стремиться к пику любой ценой.

Вот и сейчас, пересилив смущение, Корделия неуверенно посмотрела на Берта.

— Нет, — покачал он головой. — Приподнимись, — в подтверждение своих слов Берт потянул ее за ладонь, которую до сих пор держал.

— Мы так не договаривались, — выдохнула Корделия, но все же приподнялась и оперлась на локоть свободной руки.

— Я не припоминаю, чтобы мы вообще вели переговоры, — Берта развеселило, как старательно она отводила взгляд. — Теперь тебе нужно выбрать. Можешь смотреть мне