Его губы прижались к моим прежде, чем я успела сообразить, что он задумал. Приблизив к себе мое лицо, он поцеловал меня, но совсем не так, как в прошлый раз, без той невольной страсти, но нежно, неторопливо и умело, отчего мое тело обмякло, лишившись воли к сопротивлению.

Я даже не вспомнила о том, что у меня был какой-то там план. Губы Адрика очень мягко раздвинули мои и принялись за работу, одарив легкими размеренными прикосновениями, опалившими мне рот. Ладони его скользнули от лица к плечам, вдоль рук и задержались на поясе. Он прижал меня к себе. А потом принялся целовать с неожиданным напором. Его язык настойчиво проник ко мне в рот, сплетаясь с моим.

Боже, это был самый восхитительный поцелуй в моей жизни. Никому не удавалось заставить мое сердце стучать так громко. Меня охватили томление и желание. Умелые движения Адрика ввергли меня в такой трепет, которого я никогда прежде не испытывала. И потому я не уследила, в какое мгновение мы начали перемещаться. Я только поняла, что Адрик с размаху сел на диван, а я устроилась на нем верхом. Я положила ладони на его щеки, удерживая его лицо рядом с моим, чтобы его губы ни на миг не разделялись с моими. Я не хотела пропустить ни одного укуса, ни одного сладостного посасывания его языка. Его вкус был изысканным, свежим, как новое блюдо в момент первой дегустации, которое после станет любимым.

Взяв меня за ягодицы, Адрик поудобнее устроил меня у себя на коленях. И как только он это сделал, по телу побежал ток, я ощутила, знаете, нечто вроде покалывания в животе, как от электрического разряда, когда начинаешь заводиться. И мне нисколько не стыдно в этом признаться. Факты как они есть. Иным способом я не могла бы объяснить, что на самом деле возбудилась. Он слегка стиснул мои ягодицы, и меня вновь обдало жаром, и он только усилился, когда Адрик отпустил руки, чтобы забраться ко мне под майку.

– Адрик, что ты… – пробормотала я возле его губ, желая остановить.

Попытка бесславно провалилась: едва его пальцы коснулись обнаженной кожи, меня пронзила дрожь. Касавшиеся меня руки были горячими, нежными и сильными. Затем он стиснул мою талию, и легкое покусывание губ лишь усилило эффект. Я судорожно вздохнула, отступая под натиском безумных желаний, пробуждавшихся во мне.

– Что я делаю? Целую тебя… – внезапно ответил Адрик, слегка задыхаясь, хриплым и глухим голосом. Его слова прозвучали так чувственно и страстно, что у меня между ног тотчас набух болезненно пульсировавший бутон. – И трогаю тебя…

Ладони, ласково поглаживая меня, поднялись чуть выше. Они выглядели очень большими на моем худощавом теле, и это было фантастически прекрасно. Мне казалось, что он способен удерживать меня в любом положении. И я тотчас представила всевозможные соблазнительные картины и закрыла глаза, едва он коснулся большими пальцами груди.

– Хочешь, чтобы я остановился? – шепотом спросил он.

– Нет, – выдохнула я еле слышно.

– Надо же, впервые наши точки зрения совпадают, – пробормотал он с ехидным удовлетворением.

Ладони двинулись вверх, и одна накрыла мою грудь, ласково сжав ее, вместе с тем он вернулся к моим губам, занявшись ими требовательно, уверенно, оставив всякую сдержанность. Потом он склонился к шее и осыпал ее нежными поцелуями, оставляя влажную дорожку, отмеченную камешками легких укусов. Я думала, что большего удовольствия не существует, пока он не начал пощипывать меня большим и указательным пальцем руки, лежавшей на моей груди, отчего я вздрогнула и застонала.

И это словно стало поворотом ключа, запустившим мотор. Адрик схватился за край моей футболки, собираясь ее снять. Я бездумно подняла руки, чтобы облегчить ему задачу, и следующим движением он бросил майку на пол. Я осталась перед ним обнаженная. От окна тянуло сквозняком, и я кожей ощутила прохладный ветерок. Мгновение он смотрел на мою грудь, но меня это нисколько не смущало, напротив. Я с восторгом заметила вспыхнувший огонек желания в его глазах, сжавшиеся челюсти. Я ему нравилась. Мое тело, не являвшееся чудом света, самое обыкновенное, не поражавшее богатством форм, ему нравилось.

И он мне тоже нравился.

Но Адрик не ограничился одним созерцанием. Он ловко перевернул меня, так что в результате я оказалась распростертой на диване. Он устроился между моих ног, а я с легкостью прильнула к нему, точно мы были частями пазла. Он прижался бедрами к моим, и я ощутила, каким твердым он стал под тканью брюк. Желание показать, что и я чувствую то же самое, побудило меня к действию, и, запустив пальцы в шевелюру Адрика, я привлекла его к себе, чтобы поцеловать. Он гладил мою грудь, а затем решил одарить ее более изысканными ласками.

Я уже была… В первый раз я занималась любовью с придурком, о котором предпочла бы не распространяться, идет? Тот опыт не был ужасным, но и фантастическим его тоже не назовешь. В сущности, он не заслуживал упоминания. Пришлось это признать, когда я осознала, что понятия не имела, что такое близость с мужчиной, пока Адрик не открыл мне глубины удовольствия, которое испытывает женщина, когда целуют ее грудь. Я знала, что существуют чувствительные зоны, но не представляла, насколько острым может быть наслаждение, когда к ним прикасается, ласкает языком и сжимает человек, который вызывает у вас сильное влечение.

Я негромко стонала, и он наконец поднял голову и посмотрел мне в лицо. Кончиками пальцев я уперлась ему в грудь. Занятия в спортзале принесли хорошие результаты, хоть не для подиума культуристов, но выглядел Адрик весьма привлекательно. Гладкая кожа взывала на разные лады: «Потрогай меня!» Его руки, грудная клетка и живот были твердыми и упругими, и, нависнув надо мной, он казался огромным.

Я дотронулась до цепочки, висевшей у него на шее.

– Что он означает? – шепотом спросила я, играя с медальоном.

Он взял мою руку, заставив выпустить подвеску, и властным движением завел ее мне за голову.

– Ничего, – ответил он и снова поцеловал так, что у меня пропало желание продолжать беседу.

Мы игриво целовались и покусывали друг друга, и наши тела источали жар. Дышать становилось все труднее. Когда Адрик пошевелился надо мной, я почувствовала, что выпуклость под штанами затвердела и увеличилась еще больше. Я была мокрой. И это настойчиво требовало решительных действий, подчинив себе все мои мысли. Мне не терпелось узнать, что я почувствую, когда он окажется внутри меня, унимая сладкое, но столь мучительное томление. Я не сомневалась, что по ощущениям это будет словно в первый раз, поскольку Адрик во всем превосходил идиота, с которым я переспала в семнадцать лет.

Я не в состоянии описать всю палитру своих ощущений. Мне захотелось впиться ногтями ему в плечи, и в результате я отважилась слегка поцарапать его. Застонав, Адрик принялся ласкать каждый сантиметр моего тела, но жажда сделалась нестерпимой, когда его рука заскользила по моему животу к молнии на джинсах, чтобы снять их, и…

И тут я остановила его.

Я воспротивилась.

Мой внутренний голос закричал: «Что ты делаешь, дорогуша?!»

И я все вспомнила. Спустилась с небес на землю. Я вернулась в реальный мир столь же быстро, как и покинула его, перехватив руку Адрика всего за миг до того, как он коснулся самого чувствительного места. Если дам ему зайти так далеко, то