— Норри, — укоризненно прошептал Виктор, укладываясь рядом со своим пациентом. Силы стремительно покидали и его. — Это не упрямство. Я не могу оставить Мортифора умирать, зная, что не сделал все, что мог. Пусть у нас с ним не всегда были хорошие отношения, но эта скотина делает Свету счастливой, и я просто не смогу смотреть ей в глаза, если эта падаль откинет лапы.

— Еще и твоя смерть не добавит Свете радости, — жестко отрезал Норри, отдергивая руку Вика от Мортифора и накладывая на кисть исцеляющее заклинание. — Я тоже переживаю за него, но мне будет еще тяжелее говорить Свете, что вслед за мужем я не смог уберечь и тебя!

Я с тяжелым сердцем наблюдал за смертью друга. К сожалению, я не мог ничего поделать. У меня не было ни магии дракона, ни способности к целительству, только умение фехтовать мечом. Но кому оно нужно, если я не могу спасти друга?! И глядя, как Вик отчаянно борется за жизнь Мортифора, я начинал невольно проникаться к нему уважением. Он не любил Мортифора, но сейчас делал все возможное, пусть и ценою собственной жизни, только для того, чтобы порадовать близкого человека. А ведь мог спокойно подождать, пока Мортифор окочурится и, беспомощно разведя руками, сообщить Свете, что ничего не смог сделать. Был у меня один друг, он именно так и поступил со своей сестрой. Ему не нравился ее выбор. А на то, что он чувства сестры уничтожил, ему было наплевать. Этот же дракон поступал в ущерб собственным интересам.

— Норри, я выживу, помоги мне только достать с того света этого гада. Я чувствую, он еще недалеко ушел. Не дай ему помереть так легко!

— И что ты от меня хочешь? — раздраженно отозвался Норри, щупая пульс на шее у Мортифора. — Призвать его душу?

— А пусть бы и так! Мне уже доводилось терять близких, и за свою жизнь я понял, что иногда проще за кого-то умереть, чем жить. В смерти нет боли, там тишина и покой.

— А Света? — всхлипнул эльф. — И ты, и Мортифор… насколько ей будет легче? А? А я? Я ведь не ненавижу его! Мне он тоже дорог, просто я не привык показывать свои чувства к нему! На протяжении всей моей жизни он был сильным, смелым, мудрым, а теперь он нуждается в моей помощи, а я ничего не могу поделать! Я не разорвусь между ним и Светой. Я могу вытянуть только одного! И я не могу позволить умереть еще и тебе! Света мне этого не простит!

— Знаешь, с возрастом мы перестаем верить в чудо. Мы видим проблему и сразу представляем себе худший вариант. Будто нам проще сразу поставить крест, чем пытаться что-то сделать. И чем недосягаемее кажется цель, тем проще нам от нее отречься. А надо, как дети, верить в чудо до последнего и ждать благоприятного исхода. Отпусти меня, Норри, и, пожалуйста, давай поверим в чудо.

Вик медленно высвободил руки из захвата Норри и вновь сделал надрез на своей вене. Из раны вытекла небольшая струйка крови, собираясь в небольшую лужицу на груди Мортифора. А в следующий момент я чуть язык не проглотил! Кровь Виктора превратилась в маленького дракончика. Сонно оглядевшись по сторонам, маленький ящер чихнул, встопорщил крылышки и заинтересованно обернулся к лорду Венатору. Я с замиранием сердца следил за происходящим. Это какое-то противоречие законам физики! Никогда в жизни я не видел, чтобы кровь приобретала форму живого существа и вела себя своевольно. Те образцы крови, с которыми мне доводилось работать, по виду ничем не отличались от человеческих. Вик же сделал аккуратный надрез на груди Мортифора и прошептал:

— Делай что хочешь, но помоги ему выжить.

И о чудо! Кровавый дракончик кивнул, отдав честь крылом, и деловито полез в надрез. При этом он так крутил хвостом, ввинчиваясь в рану, что я чуть воздухом не подавился от смеха. Наконец весь дракончик исчез в ране. Пару минут ничего не происходило, Норри с Виком печально опустили головы. Вдруг Мортифор содрогнулся и распахнул глаза.

— Что это?! — испуганно прошептал оборотень. — В жилах словно все чешется.

— А-а-а! — обрадованно протянул Вик. — Это тебе мой дракончик перцу задает! Думал, так легко от нас уйти? Не дождешься! Мы теперь с тобой на всю жизнь повязаны!

— С возвращением в наш мир! — торжественно провозгласил Норри.

— Спасибо. Как Света?

— Стабильно, — успокоил его Вик. — Лежи и не рыпайся. Норри не приводит ее в сознание, чтобы регенерация завершила свое дело без осложняющих факторов. Боль сестренке ни к чему.

— Это да. — Оборотень устало прикрыл веки.

— Эй! — встрепенулся Норри. — Не спать! Не смей! Ты сейчас околеешь, если закроешь глаза! Мы не для того тут тебя собственной кровью реанимировали.

— Ладно-ладно, — пробормотал Мортифор и повернулся в мою сторону.

Вик с Норри обернулись следом за ним и, кажется, только сейчас заметили еще и меня.

— А с ним что делать будем? — буркнул Норри.

Вик подался вперед, так что наши лица оказались примерно на одном уровне, и посмотрел мне в глаза. По моей спине пробежал холодок. Внешность Виктора сильно изменилась, в ней появилось нечто опасное, хищное. Да и все мое нутро впервые за годы практики волновалось и нервничало. Я ощутил себя человеком, столкнувшимся нос к носу с рептилией, которая вроде и не нападает, но в любой момент может отхватить тебе нос. В Норри тоже сквозила смертоносная грация, но несколько в меньшей степени. Виктор продолжал меня обнюхивать. Кажется, мой страх ему нравится. Попал. Нет ничего хуже хищника, почуявшего твое смятение. Как ни странно, но только сейчас, столкнувшись с Виком и Норри, я понял всю опасность Светы.

В отличие от брата, она никогда не выглядела дикой тварью. И это самое страшное. Ты просто не ожидаешь удара, не можешь предугадать степень угрозы. Миленькая, веселая девушка-человек. И только немногие догадываются, какая сила кроется под обманчиво уязвимой оболочкой.

Когда-то дедушка мне рассказывал, что на одной планете самое жуткое плотоядное существо, на протяжении тысячи лет занимающее вершину пищевой цепочки, выглядело маленькой хорошенькой зверюшкой. Теперь, переосмысливая вышеупомянутое на примере Светы и Вика, я начинаю понимать открывшуюся мне истину.

— Что буйну голову повесил, солдат? — хмыкнул Вик, пристально глядя на меня.

— А что, у меня есть повод радоваться? — фыркнул я.

— Конечно, — лучезарно улыбнулся визави. — Ты же еще жив!

— Надолго ли?

— Будь оптимистом, — подмигнул мне Виктор и протянул флягу. — Думаю, пора готовить ужин. Давай ты, как самый бодрый из нас всех, об этом позаботишься.

— Да не вопрос, — пожал я плечами, вставая. — Особые пожелания есть?

— Конечно! Мясо! — хором отозвались драконы.

Обрадованный тем, что моя смертная казнь откладывается, я направился собирать хворост. Надо сегодня приготовить что-нибудь вкусное. Глядишь, драконам понравится, и они меня себе оставят. Возвращаться к работодателям ужасно не хотелось. Последние события заставили меня всерьез пересмотреть свою точку зрения на драконов. Если ты начал жалеть либо смотреть на предмет твоей охоты как на равного себе, то работать уже не можешь. И я понял, что моя карьера закончилась. Но ничего. Когда закрывается одна дверь, открывается другая. В конце концов, по какой-то там психологической статистике каждые восемь лет человек должен менять свое место работы. А я уже и так задержался на прежнем месте. Имею я право подать в отставку? Имею!