Наталья опять прибавила газу, переорав без микрофона «Авторадио» и группу «Тату»:

– «Нас не догонят! Нас не догонят! Нас не догоня-я-ят!»

– Догонят! – вздохнула я. – И оштрафуют, если будешь гнать. Не надо попадаться гаишникам. Забыла, что я говорила о возможностях Солодова? Он уверял, что мгновенно узнает о моем обращении в официальные органы… Остается надеяться, что со своими номерами мы мышками проскочим посты. И… кажется, снег начинается!

– Повезло, – с облегчением произнесла Наталья. – Ну и нечего гнать. Коммунальные платежи подождут… Между прочим, я тоже кое-что интересное узнала. Фаина Ильинична хоть и уверена в случайности гибели зятя, но считает это карой небесной. Он у нее владельцем казино был. Двух жен сменил. Маловато что-то! Хотя, если считать еще неофициальные браки… Заткнул им рот хорошим материальным обеспечением, и они его не дергали. Дети выросли и время от времени наезжали к папочке, не забывая напевать гадости друг на друга, а заодно – и на Ольгу. Так родилась версия, что Ольгина дочь рождена не от него. Павел Андреич неоднократно грозил проведением генетической экспертизы. Ольга относилась к этому спокойно, и он на время утихал. Самое страшное – много пил и в таком состоянии орал, что Ольга обязана ему по гроб жизни пятки вылизывать, не хуже собаки, за то, что он ее из рядовой манекенщицы королевой сделал. Мог запросто нахлестать ей по щекам. Тем не менее трезвый выполнял любое ее желание. Так произошло и с участком. Ольге не понравилось то, что уже было сделано фирмой, которую нашел Павел Андреич. И жена уговорила его воспользоваться услугами «Купавы» – кто-то из знакомых, мол, рекомендовал. Фаина Ильинична помнит, как он досадливо махнул рукой и сказал: «Делай что хочешь». – Наталья засмеялась: – Все-таки эта Фаина – просто находка для сыщика. Я осторожненько, за третьей чашкой капучино, сочувствую, как же и на что же теперь бедненькой Оленьке жить вместе с ребенком? А она так заговорщицки подмигнула мне и шепнула: у Павла Андреича в какой-то заграничной страховой компании жизнь застрахована на баснословную сумму. Завещание на Ольгу оформлено. Да и сама Оля там же застрахована… Я все это выслушала, только не поняла – разве такое законно?

– Вполне, – вздохнула я. – Этот способ применяют, чтобы перекачать деньги за границу. Страхуются на крупные суммы, вносят их разом. А через определенный срок получают назад вместе с процентами. А потом – хочешь в Россию возвращай, хочешь – куда хочешь… Если, конечно, жив останешься.

– Знала бы, куда вляпались, застраховалась. Слушай, ты давай быстрее соображай с разрешением нашей ситуации. Не переноси ее на следующий год. Он – високосный. Господи! Ну что за название? И что за необходимость его вводить? Вместо милостей ждешь гадостей от природы… – Наташка переключила скорость на вторую и медленно поползла за «мусоркой». Снегопад усиливался.

Я почувствовала себя сидячей энциклопедией и на второй же скорости перелистала свои знания по поводу високосного года:

– Скажи спасибо великому Цезарю.

– За то, что не тяпнул на прощание?

– Я про Гая Юлия Цезаря!

– А ему-то за что? Ротвейлер ведь не от него родился.

– Да я в переносном смысле. С легкой руки, а может, и не очень легкой, Цезаря был введен високосный год. Правда, до него это попытался сделать египетский царь Птолемей лет эдак за двести с гаком до Рождества Христова. Уж очень ему хотелось подогнать время под разливы Нила – не сложилось. А вот у Юлия Цезаря получилось. Вернулся как-то он из длительной загранкомандировки и обнаружил полнейший бардак в делах Римской империи. Священники творили что хотели, чтобы привести год в соответствие с солнечным. Например, вводили дополнительные месяцы в году, в том числе и за взятки от чиновников, желавших сохранить свой пост подольше. Потому весна катастрофически грозила начаться сразу после осени. Все дело в том, что обычный год составляет триста шестьдесят пять дней, а солнечный – триста шестьдесят пять целых и двадцать пять сотых. Вот эти сотые, путаясь под ногами, и были помехой. Ну некуда их деть! Для начала Цезарь повелел к каждому четвертому году добавлять один день, а также нагнать время, увеличив сорок шестой год – опять же до Рождества Христова аж на три месяца. Представляешь?! Самый длинный год в мировой истории! Четыреста сорок пять денечков! Но что интересно, двадцать девятого февраля еще не было, зато имелось два двадцать третьих февраля.

– Эх, наши мужики бы порадовались! Хорошо, что запоздали с рождением. Ну давай дальше – интересно.

– А дальше все равно оставалось расхождение, и оно постепенно накапливалось. Весна опять наметила тенденцию объявиться в феврале. Пришлось вмешаться Папе Григорию Тринадцатому. Он собрал коллективный разум в лице кучи астрологов, и те, к тысяча пятьсот восемьдесят второму году кажется, завершили работы по совершенствованию календаря. И весну на место поставили. Чтобы не выпендривалась. После октября следующего года началось опять пятнадцатое октября. С тех пор порядок установился. Вот так и живем, определяя високосными годами те, которые делятся на четыре.

– Это все хорошо, – не успокаивалась Наталья, – ты мне скажи, почему именно високосный год считается самым урожайным на несчастья? Хотя и так ясно – у каждого есть свои личные високосные годы… Ну что за козел!!! – тут же переключилась подруга на лихого джигита на джипе, обогнавшего нас почти на повороте.

Комья снега совсем залепили стекло. Мало нам снегопада! Пришлось останавливаться и «отряхиваться». Зато не заметили, как миновали пост ГИБДД.

Домой вернулись по плану. И даже внесли в него усовершенствование. Машину оставили у соседнего дома, вызвали по телефону мужа Татьяны, и он добросовестно погнал ее ставить в «ракушку». Но тут Наталья узрела спешащую домой Зойку – мою соседку по лоджии. Стеклили их нам одни и те же мастера и внутреннюю перегородку, так же как у Натальи, заделывать до конца не стали. С нашего обоюдного с Зоей согласия. С недавних пор начали накапливаться минусы. Толстый персидский кот соседки регулярно наведывался к нам в гости: опробовать съестные припасы – в гостях, как известно, тоже хорошо. Но продовольственная любовь грозила перерасти в душещипательные страдания. Элька кокетливо помахивала за стеклом ценным хвостом и медленно прищуривала глаза, изучая нахала. Не за горами март. Стоит только пережить зиму. Зойка собиралась кота кастрировать, прозрачно намекая мне, что груз вины за такое зверство ложился на плечи моей семьи. Наташке все это было по барабану. Она боялась слежки в подъезде.

– Зоя, выручай! – Подруга остановила соседку и для верности отняла у нее пакет с продуктами, передав его мне со словами: «Не урони!»

Надо сказать, Зоя хоть и оторопела, но пакет отдавать не собиралась, отбиваясь и руками и ногами, пока нас не признала окончательно. А признав, радостно улыбнулась, предчувствуя, что с нами случилась интересная мерзопакость. И даже осмелилась обругать парики и дать совет:

– Если уж решили от своих тайком гульнуть, надо лица поприличнее нарисовать. Страх смотреть!