Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так у нее были вырваны зубы… ой… – Слуга захлопнул рот, но уже понял, что проговорился. Да и как было не проговориться, когда холодная сталь больно впилась в горло.
– Говори дальше, – тихо приказал Иван. – Это тебе приказали сделать погонщики ослов… или сам Фарид?
– Фарид… через погонщиков, – дрожа, признался Ахмед. – Я не хотел, клянусь Аллахом! Они просто попросили подкинуть в опочивальню хозяина гада с выдернутыми зубами, а потом незаметно убрать его… Не убивай меня, Ибан, я ведь все тебе рассказал!
– Ничего такого, что я не знал бы и без тебя. – Раничев покривил губы. – Погонщики ослов все работают на Фарида?
– Нет, только молодежь…
– А водонос Али?
– Про водоноса не знаю… Честно, не знаю, клянусь Аллахом!
– Зачем Фариду младенцы?
– Не знаю…
– Что-то ты совсем перестал нравиться мне, Ахмед, – попробовав ногтем острие лезвия, угрожающе промолвил Иван. – Слишком уж многого ты не знаешь. А ведь сам состоишь в их шайке! Как они себя называют, а? Тоже не знаешь?
– «Дети Ваала», – неохотно признался парень. – Они иногда устраивают оргии, когда тучи и буря… Люди называют их – «те, кто приходит с ветром».
– Какие люди?
– Обычные. Торговцы, ремесленники, рыбаки… Они считают «Детей Ваала» обыкновенной берберской шайкой, каких много.
– А они не обыкновенные?
– Они страшные, господин, – жалобно прошептал Ахмед. В уголках глаз его показались слезы. – Пришли к нам в дом после смерти отца, помогли с похоронами… не знаю, зачем им понадобился такой бедный парень, как я?
– Ты уже тогда служил у кади?
– Да. Они требовали докладывать о каждом шаге господина.
– Что ж ты служил им? Хотя можешь не отвечать… Они давали защиту? От посягательств соседей на ваш дом и участок, от придирок мухтасиба, да мало ли… Так?
Ахмед молча кивнул. Раничев посмотрел ему прямо в глаза:
– А теперь скажи, что они задумали против хаджи?
Молодой слуга испуганно покачал головой:
– Откуда же мне знать? Сам подумай… Они не очень-то мне и доверяли, просто использовали иногда.
– Где ты с ним встречался?
– Обычно они приходили домой. Два молодых парня в черных бурнусах, я даже не знаю, как их зовут.
– Вот что, Ахмед… Я тебе отпущу сейчас, но с одним условием: как только они вновь что-то потребуют, сразу же поставь в известность меня.
– Хорошо, – часто закивал парень, еще не веря, что выбрался живым. – Я сделаю все, как ты скажешь.
Раничев лично выпроводил его со двора и, не закрывая калитку, долго смотрел вслед, пока тонкая фигурка слуги не исчезла за поворотом.
– Что ж, – закрывая калитку, вздохнул Иван. – Ничего конкретного. Хотя…
Итак, можно было считать окончательно выясненным, что банда погонщиков ослов, также именующая себя «Детьми Ваала» или теми, кто приходит с ветром, опиралась на покровительство богатого и знатного вельможи – Фарида ибн-Бея. Скорее всего, он и был главой секты. Погонщики ослов же являлись лишь только обычными исполнителями, пехотой, и если бы Зунияр-хаджи в своем расследовании не продвинулся дальше их обычных прегрешений, то не было бы ни предупреждения в виде змеи, ни ареста. Арест… Значит, Фарид донес халифу. Сам, или через подставных лиц. Но каким образом они хотят опорочить кади, этого праведного и благочестивого человека? Надо же, обвинить его в вероотступничестве и богохульстве! Это все равно, что обвинить самого халифа в хакерстве или самогоноварении. Конечно, они могут найти и четырех, требуемых шариатом, свидетелей – если те не убоятся собственной лжи, по Корану – тоже страшного преступления. Таких свидетелей можно отыскать среди вероотступников… тех же «Детей Ваала»! А может, пока не поздно, сдать эту чертову секту органам официального сыска, ежели здесь таковые имеются? Не может быть, чтоб не имелись, халиф Абд ал-Азиз далеко не дурак. Примерно где искать их – ясно. Выставить засаду в доме слуги Ахмеда, послать агентов на рынки, да мало ли… А вот что касается Зунияра-хаджи. Если его могут оболгать, то почему бы не найтись тем людям, которые бы встали на его защиту? Ведь большинство людей уважали кади. И многие, очень многие, были ему благодарны. Разве таких нет? Разве честный и справедливый суд – не благо? Разве ж быть праведным судьей – худшая доля в этом мире?
– Да, людей, благодарных нашему хозяину, много – каждый честный житель медины, – с гордостью подтвердил Хайреддин.
– Так нужно обойти их всех, всех, чьи попранные права отстоял Зунияр-хаджи! И пусть они будут готовы поддержать кади добрым словом. Сделаешь это, Хайреддин?
– Охотно! Да спасет Аллах твой ум, Ибан!
– Ла-адно…
С улицы вдруг послышались чьи-то громкие крики.
– К нам гости? – удивился старик. – В такое время? А может быть, это друзья хозяина? Пойду, посмотрю…
Старый слуга вышел во двор, и, открыв ворота, пригласил во двор всадников.
– К нам посланцы халифа, Ибан! – заглянув в дверь, возбужденно воскликнул он. – Говорят, что уже завтра наш хозяин, Зунияр-хаджи, будет свободен! Ты покажешь им все бумаги кади? А я побегу к соседям, обрадую…
– Беги, Хайреддин! Конечно, я покажу все, ведь в делах хозяина нет ничего постыдного.
Накинув на плечи плащ, старик схватил стоявшее у входной двери ведро.
– По пути полью цветы в саду, – пояснил он. – Потом так и пройду, черным ходом.
Старик удалился, смешно припадая на левую ногу. Иван посмотрел ему вслед и учтиво поклонился вошедшим – молодым людям в богатых шелковых одеждах.
– Вы и есть посланцы халифа? – прежде чем пройти в кабинет, зачем-то уточнил Раничев.
– Да… мы есть, – поклонился один из вошедших. – Только мы не посланцы халифа, уважаемый. Мы – те, кто приходит с ветром!
Злая улыбка искривила красивое лицо молодого мужчины, и кто-то ловко набросил петлю на шею Ивана. Свет…
Если низменной похоти станешь рабом —
Будешь в старости пуст, как покинутый дом.
Оглянись на себя и подумай о том,
Кто ты есть, где ты есть и – куда же потом?
Омар Хайям
…померк в глазах Раничева. Правда, не навсегда, очнулся он довольно быстро – связанным, лежащим вниз лицом в едущей неизвестно куда повозке. Крепкие парни с дубинками сидели вокруг него, возница погонял мулов, было душно, Иван чувствовал, как струится по шее липкий холодный пот. Сильно трясло, и с днища повозки поднималась густая серая пыль. Не выдержав, Раничев громко чихнул и сам себе мысленно пожелал здоровья.
– Очнулся? – язвительно поинтересовался один из парней, сопровождая свои слова чувствительным пинком.