и всё, что было в карманах, и в том числе и мешочек с кристаллическим порошком для активации портальных врат. Точнее, мешочек сгорел, а кристаллы просто рассыпались и утратили свою силу. Во время побега, находясь под влиянием сильнейшего стресса, я об этом даже и не задумался, а ведь мог — ещё в номере, глядя, как Мила прячет от огня платье.

И главное — в отеле остался портальный маяк. Он, скорее всего, обгорел, но даже если и нет, то всё равно не представлял никакой ценности для того, кто мог его найти — маяк нельзя было активировать без специального заклятия, и вычислить тех, кто этот маяк сделал, тоже было невозможно.

А вот для нас он имел огромную ценность — без него мы теперь не могли вызвать помощь. И это было не просто плохо, это было ужасно. И не менее ужасным было то, что мы теперь не могли уйти порталом в имение бабушки. Амулет всё ещё висел у меня на шее, я не успел снять его по завершении последнего перехода, но толку от этого амулета было мало — установить портал без кристаллов не представлялось возможным.

Я выругался самыми крепкими словами, которые только знал — на русском, немецком и даже на карельском.

— Ты чего? — удивилась Мила. — Ушли же уже. Что за позднее зажигание?

— Я потерял в отеле кристаллы для открытия портальных врат, — пояснил я. — Мы теперь не можем отсюда уйти через портал. И маяк потерял, поэтому помощь вызвать тоже не можем.

— Екатерина Александровна так и сказала, когда давала мне кристаллы, что ты свои или потеряешь, или где-нибудь забудешь, — произнесла Мила и посмотрела на меня как на провинившегося школьника.

Я чуть было не вспылил, очень уж обидными показались мне слова бабушки, но, как ни крути, она оказалась права. Да, моей вины по большому счёту не было в том, что я утерял кристаллы, но факт был на лицо — я их утерял. Отрицать это было глупо, соответственно, и обижаться на слова бабушки.

— Значит, у тебя есть кристаллы? Это хорошо. А портального маяка, случайно, нет? — спросил я.

— Маяка нет, видимо, Екатерина Александровна не подумала, что ты вообще всё можешь потерять, — ответила Мила. — И кристаллов она мне дала только на один переход.

— Не всё я потерял. Амулет остался, — сказал я, продемонстрировав висевший на шее на серебряной цепочке амулет, и добавил: — И не потерял, а утратил! В огне! Они сгорели. Сама же видела, что там было.

Мила на это лишь ухмыльнулась и развернула красное платье. Внутри его лежал небольшой мешочек, видимо, с кристаллами, пульт от автомобиля Айше, её удостоверение и какая-то записка. Это был очень-очень толстый намёк на то, что огонь не оправдание, но я сделал вид, что не заметил его и сказал:

— Раз уж ты спасла ключи, надо как-то теперь забрать машину со стоянки.

— А потом? — спросила Мила.

— Потом попробуем выполнить задание. Учитывая изменившуюся ситуацию, попытаемся сделать это без Тойво и Дьяниша.

— А можно поконкретнее? Что за задание? Екатерина Александровна велела мне выкрасить волосы в чёрный цвет и отправила к тебе. И ничего не объяснила. Вообще ничего. Может, ты наконец хоть что-нибудь расскажешь?

— Если вкратце, то нам надо найти директора Стамбульского Государственного музея и кое-что у него забрать, — сказал я и, подумав, что Мила всё равно увидит, что именно мы будем забирать, добавил: — Он где-то прячет шапку Мономаха. Надо выяснить, где именно, забрать шапку и вернуть её в Россию.

— Я думала, что она в России, — сказала Мила, удивившись.

— Я тоже так думал, но в Москве лишь копия. Долго рассказывать, просто поверь мне.

— Екатерина Александровна передала ещё и это, — сказала Мила и протянула мне лист бумаги. — Похоже, нам не придётся долго искать твоего директора.

Я развернул лист и обнаружил с одной стороны надпись, очень похожую на адрес, а с другой — схему коттеджного городка. Один дом на ней был помечен крестиком. Видимо, бабушка решила подстраховаться, ещё раз вызвала Айше и заставила турчанку нарисовать на всякий случай схему.

— Вот с этого адреса мы и начнём, — сказал я. — И нам нужно успеть найти директора музея и забрать у него шапку Мономаха до утра, до того, как он отправится на работу. И нам нужна машина Айше. На ней будет проще всего попасть на территорию коттеджного городка. А машина стоит на стоянке отеля.

— Вряд ли мы сможем забрать её оттуда в ближайшее время. Там сейчас явно всё оцепили и никого не выпускают. Не думаю, что нам просто так отдадут машину.

— Теоретически у нас есть ключи, удостоверение личности Айше, и ты на неё немного похожа. Но да, сейчас не лучшее время, чтобы соваться в отель, учитывая, что спецслужбы уже могли просмотреть записи, на которых ты бегаешь по коридору в голом виде.

Мила недовольно посмотрела на меня, но ничего не сказала; я же взглянул на часы — они показывали начало одиннадцатого.

— Время у нас ещё есть, давай сходим посмотрим, что там происходит, — предложил я.

Мила кивнула, и мы отправились в сторону отеля, тщательно прислушиваясь, чтобы не упустить момент, когда попадём под действие подавителей магии и выйдем из сдвига. Сначала пошли к главному входу, остановились, не дойдя до него около ста пятидесяти метров. Рисковать и идти дальше не хотелось, да и с этого расстояния можно было неплохо рассмотреть, что происходит в отеле.

А происходило там следующее: отель был оцеплен полицейскими; у входа стояли несколько машин скорой помощи; сворачивались пожарные, видимо, только что закончившие тушить тот самый номер, где сгорел мой мешочек с кристаллами. И, разумеется, вокруг, несмотря на поздний час было огромное количество зевак.

Судя по относительному спокойствию в отеле, бой прибывших силовиков с бандой барона либо уже закончился, либо вообще не состоялся. И я склонялся ко второму, не такой уж дурак фон Лангерман, чтобы тратить силы на ненужное противостояние, скорее всего он сбежал сразу же после нас.

— Да, — вздохнув, произнесла Мила. — Нескоро они разойдутся.

— Пойдём пока посмотрим на месте ли машина, — предложил я, и мы отправились в сторону стоянки.

Красный автомобиль Айше стоял на том же месте, где госпожа Доган его оставила.

— Без этой машины мы в тот коттеджный городок не попадём? — спросила Мила.

— Скажем так, с ней будет намного проще, — ответил я.

— Тогда надо ждать. Не должны же они всю ночь держать оцепление.

Мы вернулись на предыдущее место, напротив главного входа, и принялись