несколько месяцев. Честно говоря, я могла бы прожить, не зная, что ты пьешь апельсиновый сок после чистки зубов. Это, по сути, восьмой смертный грех.

Я улыбаюсь, качая головой.

— Я хочу знать о тебе все.

— Ты действительно не хочешь.

— Я никогда не буду удовлетворен, пока не узнаю все темные тайны, которые хранятся в твоем маленьком красивом уме.

— Я думала, что свободна, как мои куклы?

— Пожалуйста, любимая. Единственным пустым моментом во всем нашем обмене были мои слова. И я сожалею о них.

Она закатывает глаза.

Я крепче сжимаю ее руку.

— Но… мне жаль. Серьезно, я сожалею о каждой дерьмовой вещи, которую сказал. Я исправлюсь со временем. Своими словами, своими действиями и, конечно же, своим языком…

— Стоп! Ладно, ты прощен. — Румянец ползет вверх от ее шеи к щекам.

Я кладу чипсы в рот и улыбаюсь.

После ужина и пары напитков мы с Еленой направляемся к освещенному «Лондонскому глазу». Я проскакиваю мимо очереди с Еленой на буксире. Она поднимает на меня бровь, когда охранник пропускает нас без проблем, даже не спрашивая никаких документов.

Служащий в зоне погрузки смотрит на меня расширенными глазами.

— Черт! Джакс Кингстон!

Другой работник улыбается мне и просит автограф.

— Конечно. Передайте все, что хотите подписать. Полагаю, у вас есть шапки или что-то в этом роде?

Оба парня кивают и передают мне свои рабочие шапочки. Они спрашивают меня об этом сезоне и говорят, что болеют за то, чтобы я выиграл Гран-при Великобритании через пару недель.

Это напоминание наполняет меня ужасом. Я не хочу, чтобы мой перерыв с Еленой был прерван. Между нами все начинает налаживаться. Прогоняя эти мысли, я шепчу что-то работнику, беру Елену за руку и захожу в следующую капсулу. Удобно пустая капсула, как я и просил в последнюю минуту.

Она хихикает, пока идет к защитным решеткам.

— Что? — я подхожу к ней, вдавливая ее тело в металл.

— Этот парень споткнулся о собственные ноги, чтобы обеспечить тебе приватную поездку.

— Тем веселее для нас.

Она поднимает на меня бровь, прежде чем прислониться к стеклу. Я прижимаюсь к ее спине, проводя рукой по ее бедру. Ее платье — это дополнительный бонус, дающий мне доступ к тому, чего я жаждал весь день.

— Что ты делаешь? — шепчет она, хотя в капсуле с нами больше никого нет.

— А ты что думаешь? — я отодвигаю ее волосы на другую сторону шеи, освобождая место для моих поцелуев. Я провожу языком по вчерашнему засосу, а затем снова посасываю чувствительную кожу.

Елена стонет, вжимаясь попкой в мой член.

— Остановись. Люди могут увидеть.

— Кто?

Елена оглядывает другие капсулы в поле нашего зрения. Ребята, которые просили у меня автограф, поставили нас с пустой капсулой позади нас. Люди, которые загрузились перед нами, все смотрят на лондонский горизонт, не проявляя особого интереса к тому, что мы задумали.

— Вон там люди. — Елена указывает на занятую капсулу.

Я поднимаю подол ее платья так, что ее голая задница прижимается к моим джинсам.

— Кому какое дело? Хреново для них, потому что у меня лучший вид.

Одна из моих рук обвивается вокруг нее, чтобы удержать ее на месте. Я быстро снимаю с нее трусики и убираю их в карман джинсов.

— Повернись.

— А как же камера? — она указывает на угол капсулы.

— Помнишь моего нового любимого поклонника там внизу? Я подчеркивал необходимость уединения, включая камеры.

— Ты всегда получаешь то, что хочешь?

Я усмехаюсь

— В принципе. Теперь повернись.

Она нерешительно поворачивается ко мне.

— Сядь на поручень.

Она поворачивает голову в сторону людей в другой капсуле. — Боже мой. Я не могу тебе поверить.

— Я больше не буду тебя просить. Сядь на поручень, как хорошая девочка, которой, как мы оба знаем, ты любишь быть.

Она краснеет, садясь на прохладный металл. Ее спина обращена к нашим соседям, и длинный подол ее платья не позволяет им видеть, как я опускаюсь перед ней на колени.

Елена следует моему молчаливому приказу и кладет свои ноги мне на плечи, предоставляя мне полный доступ к ней. Ее глаза закрываются, когда я раздвигаю ее складки и погружаю в нее свой язык.

Блядь. Мне нравится ее вкус, как и то, как она реагирует на мои прикосновения. Стон, который она издает, заставляет мой член пульсировать в джинсах. Я трахаю ее языком, доводя ее до грани наслаждения.

Ее нуждающиеся пальцы хватают меня за волосы и притягивают ближе. Я посасываю ее клитор, вырывая у нее тихий вздох, который я не прочь слышать каждый день.

Каждый день.

Черт.

Тревога ползет по позвоночнику, прежде чем я успеваю ее заглушить. Я не хочу волноваться и чувствовать вину за будущее. Но трудно игнорировать то, как Елена заставляет меня думать о том, что «если», а это само по себе рискованно.

Я вымещаю свое смятение на ее теле, без устали трахая ее языком, пока оргазм не прорвался сквозь нее. Ее ноги дрожат на моих плечах, когда она пытается собраться с силами.

Но, как и я, я не хочу, чтобы она взяла себя в руки. Я хочу, чтобы она отчаянно жаждала большего. Чтобы она молча понимала мою потребность доминировать над ней, чтобы иметь хоть какое-то подобие контроля над спиралью, в которую закручивается наша совместная жизнь.

Я встаю. Елена пытается сойти с перил, но я качаю головой.

— Останься. — Я расстегиваю джинсы и сдвигаю их вниз настолько, чтобы освободить свой член. Я накачиваю его несколько раз, наслаждаясь тем, как ее глаза сосредоточены на мне. Всем мне.

Елена поворачивает голову, чтобы посмотреть на наших соседей. Группа туристов очарована Биг-Беном и всеми лондонскими достопримечательностями.

— Им наплевать на то, что здесь происходит. — Я беру презерватив из бумажника и надеваю на себя. Елена вздыхает, когда я трусь головкой члена о ее вход.

— Вот что ты делаешь со мной. — Я раздвигаю ее ноги, заставляя ее больше раздвинуть их для меня. — Ты заставляешь меня отчаянно желать большего.

Мы оба стонем, когда я вхожу в нее одним толчком. Я откидываюсь назад, чтобы снова войти в нее, и шлепаю ладонью по стеклу рядом с ее головой.

— О, вау. — Елена вздыхает, хватаясь за мои плечи для опоры.

Мой темп увеличивается по мере того, как наша капсула продолжает подниматься. К тому времени, как мы оказываемся в самой высокой точке, по моей спине стекает струйка пота. Связь между мной и Еленой продолжает расти, и я вбиваюсь в нее, как мужчина, который на мгновение теряет контроль над собой.