— Так он не сердится, что мы с Рут'ом выследили его?

— Что ты! — Н'тона искренне удивил вопрос Джексома. — Нет, дружок, мне кажется, он не ожидал, что нам будет его недоставать, и обрадовался, что нужен по-прежнему.

— Н'тон! — послышался строгий голос Брекки.

— Мне запретили тебя утомлять, — всадник встал, его сапоги шаркнули по полу. — Но я еще приду, обязательно приду.

Джексом услышал недовольный писк Триса и живо представил маленького файра, цепляющегося за плечо Н'тона.

— А как Менолли — идет на поправку? Передай Лайтолу, мне очень жаль, что я доставил ему столько беспокойства.

— Он все понимает, Джексом. А Менолли уже гораздо лучше. У нее горячка протекала легче, чем у тебя. Сибелл сразу распознал симптомы и вызвал Олдайва. А ты не особенно спеши вставать.

Как бы Джексом ни радовался посещению Н'тона, все же он вздохнул с облегчением, когда всадник вышел. На него наваливалась ватная слабость, голова снова разболелась.

— Брекка! — юноша испугался, не вернулась ли болезнь.

— Она вышла проводить Н'тона.

— Ты здесь, Шарра? Опять болит голова… — Голос Джексома предательски дрогнул.

Его щеки коснулась прохладная ладонь.

— Жара нет, Джексом. Просто ты быстро устаешь, вот и все. Давай-ка поспи.

Он почувствовал, как его убаюкивают эти спокойные слова, произнесенные нежным бархатным голосом. Сам того не желая, он закрыл глаза. Сильные тонкие пальцы гладили его лоб, потом скользнули по плечам, массируя напряженные мышцы, а голос все звучал, уговаривая его уснуть. Он охотно подчинился.

На рассвете Джексома разбудил прохладный влажный бриз. Он заворочался, стараясь прикрыть голые ноги и плечи, — спал он на животе, завернувшись в легкое одеяло. Кое-как укутавшись, он снова смежил веки, собираясь еще поспать, но сон пропал. Джексом открыл глаза и стал бездумно глядеть в открытое окно с поднятыми занавесками. Внезапно он вскрикнул от изумления, только сейчас заметив, что глаза его больше не закрыты повязкой. Зрение полностью вернулось!

— Что с тобой, Джексом?

Обернувшись, он увидел, как Шарра гибким движением поднимается с гамака, заметил, какие у нее длинные волосы — они темным водопадом ниспадали с плеч, закрывая лицо.

— Шарра!

— Как глаза, Джексом? — обеспокоенно спросила она, быстро шагнув к его постели.

— Просто отлично, Шарра, — ответил он, поймав ее за руку и притягивая девушку к себе, чтобы как следует разглядеть ее лицо в тусклом утреннем свете. — Нет, не уйдешь, — тихонько рассмеявшись, проговорил он, когда она попыталась вырваться, — я уже давно хочу на тебя посмотреть, — свободной рукой он отвел упавшие ей налицо волосы.

— Ну и как? — с гордым вызовом сказала она, невольно выпрямившись и откидывая назад густые пряди.

Шарру нельзя было назвать прекрасной; он предчувствовал это. Слишком неправильные черты, нос чуть длинноват для ее лица, подбородок, хоть и прекрасно очерчен, однако слишком тверд, чтобы его можно было назвать красивым. Но зато яркие губы изящно изогнуты, уголок рта чуть подрагивает в попытке скрыть улыбку, которую выдают глубоко посаженные темные глаза. Девушка медленно приподняла бровь, столь пристальный осмотр явно забавлял ее.

— Ну и как? — повторила она.

— Конечно, ты можешь со мной не согласиться, но я считаю, что ты красавица!

Она снова попыталась высвободить руку и встать, но Джексом был начеку.

— И еще ты, наверное, знаешь, что у тебя просто обворожительный голос.

— Я над ним много работала, — парировала Шарра.

— И не напрасно.

Он сильнее потянул ее за руку, стараясь привлечь поближе к себе. Почему-то ему было очень важно понять, сколько ей лет. Девушка тихо засмеялась, стараясь высвободить пальцы из его крепкой хватки.

— А теперь пусти, Джексом, будь хорошим мальчиком!

— Я не хороший и не мальчик, — тихо, но решительно проговорил он, и сила, прозвучавшая в его голосе, согнала с ее лица выражение добродушной насмешки. Она смерила его долгим внимательным взглядом и едва заметно усмехнулась.

— Да, ты не хороший и не мальчик. Ты — мужчина, который был очень тяжело болен, и моя работа, — она подчеркнула последнее слово, и Джексом неохотно выпустил ее руку, — поставить тебя на ноги, чем раньше, тем лучше.

Джексом откинулся на подушку и лежал, с улыбкой глядя на нее. «А она, пожалуй, почти такого же роста, как я», — подумал он. Ему почему-то понравилась мысль, что стоя они смогут заглянуть друг другу в глаза.

Шарра озадаченно посмотрела на него и, недоумевающе пожав плечами, отвернулась. Подобрав волосы, она уложила их в аккуратный пучок и вышла из комнаты.

Потом ни один из них не вспоминал об этой утренней беседе, но Джексом вскоре обнаружил, что ему стало легче переносить тяготы выздоровления. Он без возражений ел все, что ему подавали, принимал горькие снадобья и старался побольше спать. Однако его постоянно снедала тревога; наконец, не выдержав, он робко спросил Брекку:

— Скажи, когда я лежал без сознания, я не… я хочу сказать…

Молодая женщина понимающе улыбнулась и похлопала его по руке.

— Мы никогда не придаем значения тому, что бормочут в бреду наши пациенты. Иногда они несут совершенно невероятную чушь.

И все же что-то в ее тоне насторожило Джексома. Совершенно невероятную чушь? Значит, он наболтал невесть что. Ладно, предположим, он сказал при Брекке про это несчастное яйцо. Но вдруг его бред слышала Шарра? Ведь она из Южного холда… Можно ли надеяться, что она не приняла всерьез его болтовню об этом проклятом яйце, чтоб ему ни Скорлупы, ни осколков! Джексом не находил себе места. Мысль о том, что тайна раскрыта, мучила его; он уснул в горестных размышлениях и проснулся, проклиная болезнь и свой длинный язык. Несмотря на это, ему пришлось изображать полнейшую беззаботность, выслушивая отчет Рут'а об утреннем купании с файрами.

«Летит, — вдруг заявил Рут', в голосе его слышалось удивление. — Летит вместе с Д'рамом».

— Кто летит? — не понял Джексом.

— Шарра, ты где? — крикнула Брекка из соседней комнаты. — Гости прибыли! Встреть их на берегу, — она торопливо вошла в комнату Джексома, пригладила одеяло и бросила на юношу внимательный взгляд. — Надеюсь, лицо у тебя чистое? А руки?

— Рут', кто там прилетел? Почему такая суматоха?

«Меня он тоже рад видеть», — удивление в голосе Рут'а сменилось восторгом.

Это замечание насторожило Джексома, и все же появление Лайтола застигло его врасплох. Лицо опекуна под летным шлемом казалось бледным и напряженным. Он не удосужился даже расстегнуть куртку, и теперь его лоб и верхнюю губу покрывали бисеринки пота. Остановившись в дверях, он впился глазами в лицо своего питомца.