– Это «Кормчий», – сказал Альберт. – Очертания старого корабля.

Стереообъем дымно сиял, в нем плыла одинокая темная точка. Это мог быть любой звездолет – и старый, и новый.

– Ора в луче! – крикнул Альберт.

Ора летела навстречу, быстро увеличиваясь в тумане стереоэкрана. Пока это были наши собственные импульсы, отраженные от нее, потом заработала отосланная на Ору установка СВП-2. Мы увидели зал Звездных Приемов, много людей, среди них Веру, Ольгу, Аллана, Мартына Спыхальского.

– Так что же? – сказал Спыхальский с подходящей случаю торжественностью. – Откроем первую быстродействующую галактическую передачу? Ора докладывает Земле: мы в луче.

Я ответил за всех, находившихся на станции, а также за всех, кто в этот момент слушал и наблюдал нас на экранах стереовизоров:

– Земля горячо обнимает вас!

Спыхальский доложил, что установка СВП-2 пущена в срок, налажена связь со звездолетами и близкими светилами. Все работает отлично. «Звезда со звездою говорит напрямую, запаздываний нет!» – объявил он.

Альберт сказал мне:

– Введен еще один канал на Ору. Предоставляется вам лично на три минуты для срочной передачи. Куда сфокусировать?

Я удивился: зачем мне личная передача, да еще срочная?

– У меня нет секретов. Сфокусируйте в обычный видеостолб.

И я увидел Фиолу.

Она была в том же саду, превращавшем полдень в сумерки. Сначала она вспыхнула в полутьме столбом пламени, лишь потом я различил ее лицо.

– Фиола! – крикнул я в восторге. – Фиола!

– Здравствуй, Эли! – пела и сияла она. – Я вижу тебя на далекой Земле! Здравствуй, Эли! Я знаю, ты был болен.

Я несколько раз повторил: «Фиола, Фиола!» – а она отвечала: «Здравствуй, Эли, как ты себя чувствуешь?»

– Великолепно, Фиола! – воскликнул я. Мне и вправду казалось, что никогда я не чувствовал себя так хорошо. – А ты? Скажи, как ты, Фиола?

– Я тоже. Я хочу тебя видеть, Эли!

– И я тебя!

– Прилетай!

Тут нам сказали, что три минуты закончились. Когда Фиолу отключили, Мери сказала холодно:

– Подруга ваша, бесспорно, красочна, но внешность у нее довольно нечеловеческая. Будете на Веге, передайте вашей змее поклон от земных девушек.

Я громко засмеялся. Мери посмотрела на меня возмущенно. Она собиралась сказать что-то очень язвительное, но в это время в стереообъеме появилась Вера.

– Мы заканчиваем подготовку экспедиции, – сказала Вера. – Сообщаем Большому Совету, что Галактический флот ждет приказа выступить в Персей. И тебя мы тоже ждем, брат.

– Уже скоро, – ответил я. – Уже скоро, Вера.

– Перевожу луч на Гиады, – сказал Альберт. Это было значительно дальше Оры: до Гиад сто двадцать светолет. Перед нами одна за другой появлялись планетные системы, в межзвездном пространстве были локированы четыре наших звездолета.

Альберт усилил излучение. В стереообъеме загорелись светила Плеяд.

– Это произошло здесь, – сказал я Жанне.

– Расстояние в пятьсот светолет, – объявил Альберт.

Плеяды были пусты. Ни один звездолет не мчался между светилами. Альберт перевел луч в центр звездной кучки, на Майю, он высвечивал пространство, где произошло сражение человеческой эскадры со звездной флотилией врага, – пространство было темно и мрачно, в нем еще не рассеялась пыль недавней битвы.

Одну за другой мы увидели все четыре планеты празднично яркой Электры – и ближнюю, окутанную дымом, и дальние, закованные в вечный лед, и среднюю, Сигму, где мы потеряли Андре.

Жанна тихо плакала. Я не утешал ее – я сам заволновался, когда увидел эту несчастную планету. Я снова услышал последний, отчаянный крик Андре: «Эли! Эли!»

– Теперь попробуем достать скопление в Персее, – сказал я Альберту.

Наступил решающий момент испытания. Земля выбрасывала могучие локаторные лучи на пять тысяч светолет. Сейчас должно было стать ясно, оправдаются ли наши расчеты – или мы потерпим поражение.

Несколько минут прошли в молчаливом ожидании. Потом в стереообъеме зажглось великолепнейшее из скоплений нашего района Галактики – две звездные кучки, несколько тысяч ярчайших светил… Я видел знакомую картину, ровно год я каждый день рассматривал ее в обсервационном зале несущегося в Персей звездолета.

И снова я не сумел отделаться от старого жутковатого ощущения, будто вижу столкновение звездных кулаков – светила разлетались в стороны, как осколки… Скопление вспухало, звезды разбегались. Теперь мы были где-то неподалеку от Угрожающей.

– В сверхсветовой области две флотилии звездолетов, – бесстрастно доложил автомат. – Идут параллельными курсами, скорость не выше ста световых.

Мы увидели точки, медленно плывущие в светящемся тумане стереообъема. В первой группе было пять, во второй семь кораблей. Куда шли разрушители? Нападать на блокированные планеты галактов? Это был обычный рейс в безраздельно контролируемом ими пространстве – или свирепая попытка уничтожить внутренних звездных врагов, перед тем как подоспеем мы, враги внешние?

Я улыбался, сидя в кресле. Превращение Земли в величайшее ухо, глаз и голос Вселенной удалось! Альберт дал свет.

– Ты видела места, где исчез Андре, места, где он сейчас находится, – сказал я Жанне. – Верь, Жанна, верь – ждать уже недолго!

Она вытирала покрасневшие глаза. Я повернулся к Мери. Мери не было.

– Твоя знакомая ушла, когда показался Персей, – сказала Жанна. – Я хотела сказать тебе об этом, но ты так следил за крейсерами… Тебя огорчает ее уход, Эли?

– Скорее радует! – сказал я весело. И обратился к Альберту: – Итак, пуск состоялся. В соответствии с решением Большого Совета я с этой минуты свободен. Желаю успеха, Альберт.

Он крепко пожал мне руку.

Теперь оставалось немногое. Вещи, собранные заранее, ждали меня на космодроме. До вечернего экспресса на Плутон оставалось три часа. Я вызвал Мери. Охранительница отыскала ее на одном из городских проспектов. Мери шла домой, сердитая и заплаканная. У нее были красные глаза, я видел это даже из видеостолба. Она вздрогнула, когда я неожиданно засветился перед ней.

– Вы пытались убежать, – сказал я, – но я вас нашел. И хочу, чтобы вы немедленно прилетели ко мне. Вы мне очень нужны, Мери…

Она посмотрела в сторону, потом очень неохотно сказала:

– Ладно, вечером. Если у меня появится настроение видеть вас…

– Вечером будет поздно, Мери. Скоро я улетаю на Ору.

Пораженная, она взглянула мне в глаза:

– Хорошо, я вызываю авиетку.

Мы появились на космодроме одновременно. У нее опять сменилось настроение. Теперь Мери была недоброй и язвительной. Она не протянула мне руки – она собиралась на прощание посмеяться надо мной.