один. Для меня твой выбор — это слабость. А я с некоторых пор терпеть не могу слабость. Она мне противна. И ты из-за этого противна. Но мы отклонились от темы, — заявила уже серьёзнее. — Как я сказала, Стас пришёл в себя. Хочет с тобой пообщаться. Поэтому я здесь.

Вместе с последними словами направилась на выход. Да с таким видом, словно это не она мне пару секунд назад выговаривала о том, какая я никчёмная. Куда уж мне до мисс Я-грёбаное-совершенство.

— Раз пришла ради этого, то и стоило с этого начинать. Я твоего мнения по поводу своего поведения не спрашивала. Оставь его при себе. Мне плевать.

— А тебе на всё и всех плевать, как я успела заметить, — парировала Арина. — Так ты идёшь? — уточнила. — Скоро придут его родители, и шанса пообщаться с ним у тебя больше не будет.

Мысленно выбросила излишне умную выскочку из окна. На деле же, стиснув зубы, проследовала за ней. Стас заслуживает того, чтобы поступиться своей гордостью и потерпеть его подружку.

Для того, чтобы попасть в палату Егорова, пришлось подниматься с третьего на четвёртый этаж. Палата оказалась почти идентичной моей, за исключением дополнительной медицинской техники, для отслеживания изменений в здоровье пациента. Стас лежал на постели, прикрыв глаза. Непривычно бледный, с кругами под глазами, небритый и в казённой одежде. Но при виде меня тепло улыбнулся.

— Оставлю вас, — произнесла Арина. — Стас, помни о времени. Не стоит, чтобы твои родители застукали вас вместе.

Егоров на это закатил глаза. Девушка показала ему язык и прикрыла за собой дверь снаружи.

— Привет, — прохрипел он едва слышно, как только мы остались одни.

— Привет, — отозвалась я в том же тоне, подойдя к нему ближе, и взяла за руку, крепко сжав.

На глазах выступили слёзы. Хотелось сказать ему что-нибудь приободряющее, поддержать, а на деле едва держалась, чтобы не расплакаться, как дурочка.

И правда, слабая.

— Выглядишь лучше моего, — заметил в шутливом тоне Стас.

Согласно кивнула на это и тут же отрицательно покачала головой.

— Это что значит? — уточнил весело.

— Ничего, — постаралась создать видимость беззаботности, что удавалось крайне плохо.

— Точно тебе говорю. Лучше. А будешь спорить, накажу, — пригрозил, деланно хмуро.

— Не сможешь, — уже куда искренней улыбнулась. — Мы… в разводе уже сутки, — призналась с запинкой.

— Да, Арина мне уже сообщила, — продолжил тепло улыбаться Егоров.

Я же при упоминании его подружки помрачнела.

— Ну и что эта стервочка успела тебе наговорить? — поинтересовался парень с усталым вздохом. — Хотя можешь не говорить, и так догадываюсь. Она всегда была излишне прямолинейна и немного жестока в суждениях. Особенно, если ей неприятен человек. А ты почему-то ей не понравилась. Извини её. Она просто волнуется за меня.

Я промолчала.

— Что она сказала? — не унимался тот.

— Ничего особенного. Просто я ей не нравлюсь, и она не стала этого скрывать, — пояснила обтекаемо его же словами.

А то с него станется устроить нам очную ставку. А я уже наболталась с девушкой. На всю оставшуюся жизнь, что говорится.

— Ну да. Если тебя успокоит, то ей о наших отношениях ничего такого неизвестно. Только то, что это сделка. Ну и то, что я в тебя безответно влюблён.

— О, она меня просветила, да, — не удержалась я от яда в голосе.

— Подозреваю, в достаточно грубой и унизительной форме, — снова вздохнул Стас, на этот раз с грустной улыбкой. — Она просто мало верит в людей. Таких по пальцам одной руки пересчитать можно. Всех остальных Арина предпочитает держать на расстоянии. Намеренно. Чтоб не обманываться и не привязываться. Ей так проще. Я с ней поговорю.

— Нет, не надо, — воспротивилась я. — Вряд ли мы с ней ещё когда-нибудь увидимся. Пусть её думает, что хочет.

Тем более, отчасти мне её эмоции понятны. Если вспомнить, какому испытанию её подвергли собственные родители… Тут не только доверию разучишься, но и вообще закроешься от всех. Что в некоторой степени, судя по её выпадам в мою сторону, и случилось. И после этого ещё про меня будет что-то говорить, ну да.

— Какие вы обе… упрямые, — укорил Стас.

Явно иначе хотел выразиться, но не стал. А я не стала продолжать никому не нужную полемику.

— Я очень рада, что с тобой всё хорошо, — призналась в самом главном. — Я волновалась.

— Да что мне будет? — отшутился Стас. — Когда я решу умереть, ты узнаешь об этом первая.

— Иди ты, — стукнула его в плечо шутливо и неосязаемо.

— Зато ты улыбаешься, — парировал парень. — И да, я тоже рад, что ты в порядке.

— Так ведь рядом со мной был настоящий рыцарь, разве могло быть иначе? — задала риторический вопрос. — Спасибо, — проговорила уже на полном серьёзе. — За всё. И прости меня. Тоже за всё. Я очень виновата перед тобой.

— Брось, маленькая, все мы не идеальны. Знаешь, как моя бабушка говорила? У всех из нас есть недостатки. И врут те, кто говорят и считают, что они лучше других и в твоей ситуации повели бы себя иначе. Возможно, и повели бы, но совершили бы тогда другую ошибку. На ошибках строится вся наша жизнь. Нет хороших и плохих людей. Есть зазнайки и самоуверенные снобы! — закончил он с пафосом, вызвав у меня продолжительный смех.

— Твоей избраннице очень повезёт, — понизила я голос, погладив Стаса по щеке. — И я искренне надеюсь, что она это оценит.

— А я-то как надеюсь, — закатил он глаза.

В этот момент послышался стук в дверь, а через миг на пороге показалась Арина.

— Твои родители подъезжают, — предупредила угрюмо. — Прощайтесь.

Стас тут же помрачнел.

— Спасибо, — поблагодарил подругу, а после уже мне виновато: — Кажется, на этом всё.

— Да, — выдавила я из себя сиплое. — Я хочу, чтобы ты знал: я рада, что ты был в моей жизни, — сделала признание, отпустила его ладонь и, грустно улыбнувшись, отошла от постели. — Береги себя, ладно?

— И ты, маленькая, и ты, — донеслось мне уже в спину.

По щекам, оказывается, давно катились слёзы. Нет, не от горя. Не от потери. От