— Я постараюсь, — сквозь слезы ответила Фарадей.

— Не сомневаюсь в тебе, — мягко ответил Джек и поцеловал девушку в щеку.

— Мы еще увидимся, Джек? — спросила обеспокоенно Фарадей.

— Конечно, не сомневайся, — он снова поцеловал ее в щеку и подошел к Тимозелу. — Я знаю, ты предан Фарадей всей душой и сделаешь все, чтобы уберечь ее от опасностей. Желаю тебе удачи, — Джек протянул Тимозелу руку.

Секунду поколебавшись, топороносец ответил рукопожатием.

— Если потребуется, я положу жизнь за миледи.

— Надеюсь, что этого не понадобится. Однако в Горкентауне будет жарко. Будь начеку.

— Можешь на меня положиться.

Джек кивнул и, улыбнувшись, сказал:

— Тогда мне остается лишь попрощаться. До свидания, — он обвел взглядом стадо. — Друзья мои, в путь!

Фарадей побледнела, из ее груди вырвался тяжкий вздох.

— Придет время, и мы встретимся, Джек! — воскликнула Ир.

Джек снова кивнул и тронулся в путь, сопровождаемый свиньями. Вскоре они пропали из вида, растворившись в желтоватой и мутной мгле, сквозь которую летели белые хлопья снега.

— Если мы хотим найти кров, то следует поспешить, — напомнил топороносец, беря мула за повод. — Пойдемте.

Фарадей и Ир последовали за ним.

Направляясь к переправе, каждый размышлял о своем. Тимозел вспоминал о страшной встрече с омерзительным Горгрилом. А что, если о сговоре с ним прознал Джек? С него станется, ведь он, как пить дать, колдун. Перед тем как уйти, он о чем-то шептался с Ир. Может, наказал ей передать при случае Фарадей о договоренности с Горгрилом. Если Фарадей узнает об этом, ему откажут от места, и тогда… тогда… Об этом лучше не думать. Об этом лучше не думать и сделать все возможное для того, чтобы заслужить доверие Фарадей. Во имя ее он совершит великие подвиги, прославится на все королевство…

Ир вспоминала Джека. Когда она еще увидит его? Найти пятого блюстителя предсказания нелегко. Бедный Джек, за всех отдувается. Зачем она ввергала его в отчаяние, встречаясь с топороносцем? Добрее, благороднее Джека никого нет…

Фарадей вспоминала погибшую мать и Аксиса. Бедная мама, погибла в расцвете сил. А Аксис? Аксис безвозвратно потерян, скоро она станет женой Борнхелда. Фарадей почувствовала себя одинокой, всеми покинутой. Даже Джек оставил ее. Как будет его не хватать! Разве Тимозел или Ир заменят его? Разумеется, нет. Вспомнив о Джеке, девушка вспомнила и о Матери. Вот кто не оставит ее в беде.

— О милосердная Мать, помоги мне! — чуть слышно произнесла Фарадей. Почувствовав прилив сил, девушка улыбнулась…

Паромщик, высокий жилистый человек, одетый в желтый непромокаемый плащ, зюйдвестку и высокие сапоги, уже было собрался подать команду отчаливать, когда сквозь снежную пелену увидел группу людей, да еще с мулом на поводу.

— Кого это черт несет в такую погоду? — процедил он, обернувшись, словно ждал пояснения от своих трех помощников, долговязых неуклюжих парней с шестами в руках.

Получив вместо ответа нечто невразумительное, паромщик снова уставился на приближавшихся пассажиров.

— Похоже, офицер из армии Борнхелда, — оповестил он помощников. — С ним две женщины, по виду крестьянки. Подождем, с офицером лучше не связываться. А может, и заработаем.

Паромщику пришлось вскоре присвистнуть, что, по-видимому, являлось у него своеобразным способом давать выход своему удивлению. Топороносец! Как он здесь оказался?

Между тем Тимозел, ни слова не говоря, ступил на паром вместе с мулом. Женщины последовали за ним: Фарадей, низко опустив голову, а Ир, наградив паромщика кокетливым взглядом, который она посчитала не лишним при отсутствии денег.

Кокетливый взгляд паромщика не пронял. К тому же он быстро уразумел, что топороносец не из армии Борнхелда, да и вовсе не офицер. Придя к этой мысли, паромщик осклабился и небрежно проговорил:

— За перевоз четыре монеты. Погода плохая, придется здорово попотеть.

Покрыться потом паромщику пришлось тотчас же, ибо взбешенный бесстыдным требованием топороносец подскочил к дерзкому наглецу и, схватив его за грудки, угрожающе прошипел:

— Послушай, любезнейший, ты, видимо, не взял в толк, что тебе оказали милость. На твой паром ступила невеста герцога Борнхелда, будущая герцогиня Ихтарская, — Тимозел кивнул в сторону Фарадей. — Непочтительность к леди тебе дорого обойдется. У Борнхелда длинные руки.

Паромщик взглянул на девушку. Он смутно почувствовал, что нечаянно оплошал, но как пойти на попятный на глазах у подручных?

— Да разве эта девушка похожа на леди? — насмешливо сказал он. — Моя жена, и та одевается куда лучше.

Насмешка обошлась дорого. Паромщика схватили за горло.

— Ах ты, мерзавец! — вознегодовал Тимозел. — Ты усомнился в моих словах. Посмел сравнить миледи со своей половиной!

— Остановись, Тимозел! — воскликнула Фарадей. — Ты задушишь его. Дай ему взглянуть на кольцо, — девушка вытянула левую руку.

Тимозел отпустил паромщика. Тот захрипел, жадно глотая воздух. Затем замычал, закатив глаза и источая слюну, и наконец рухнул на палубу.

— Фарадей, опусти руку, — сказал Тимозел. — Кольцо не понадобится.

И действительно, немного придя в себя, паромщик поднялся на ноги и, остановив взгляд на подручных, простоявших всю сцену с разинутыми от удивления ртами и выпученными глазами, неожиданно гаркнул:

— А вы, идиоты, что уши развесили? Отчаливайте! Отчаливайте, кому говорю!

Паром тронулся.

— Тимозел, неужели без насилия было не обойтись? — спросила укоризненно Фарадей.

— Я твой защитник, и никому не позволю оскорблять тебя безнаказанно. Счастье паромщика, что остался жив.

— Снять в городе комнату будет еще трудней, — буркнула Ир.

Опасения Ир оказались напрасными. Прибежище на ночь для утомленных дорогой путников отыскалось, да и не только без грубого вмешательства Тимозела, но и без особых хлопот, хотя, оказавшись в городе, даже уверенный в своих силах топороносец пришел в замешательство. Несмотря на позднее время, улицы кишели солдатами, и надежда найти приют показалась малоосуществимой.

Тимозел мрачнел на глазах, чему способствовали и непрестанные шутки солдат, провожавших спутниц топороносца непристойными взглядами. С оравой солдат не справишься. А где местные жители? Ага, вот один, по виду купец. Извинившись перед прохожим, топороносец спросил:

— Скажи, почтеннейший, нет ли неподалеку гостиницы, где можно остановиться?

Прохожий, тучный человек с двойным подбородком, жирным загривком и отдувшимися щеками, громко расхохотался.

— Ты разве не видишь, что город забит войсками? Все гостиницы переполнены. Ты можешь рассчитывать лишь на навес на базарной площади. А что касается твоих спутниц, — толстяк окинул их маслянистыми глазками, — то стоит им захотеть, они быстро найдут пристанище.