Лето 991

Тяжкие грядут времена, на Русь опускается Ночь Сварога, и токмо с помощью Перуновой силы волхв сможет отстоять, защитить и донести людям древние пращурские знания и святыни. Жрец-просветитель и жрец-воин должны слиться в одно, как сливаются Перун и Даждь-бог в едином лике Сварога.

Волхв Велимир

Вечерняя Заря разлила по небу густые багрянцы, лес напитался её отражением и стал розовым.

Светозар в последний раз широким взмахом опустил топор, вогнав его в колоду, и вытер пот со лба. Сегодня мужчины не позволили себе сделать даже обычного перерыва для дневной трапезы: старались сделать как можно больше, чтобы успеть к празднику. Ещё бы, ведь завтра впервые за три лета они справят Купальские Свята как положено. Наконец-то очаги от Священного огня будут зажжены в каждом доме, пахнущем свежим деревом и смолой, а не в тесных землянках или наскоро срубленных длинных бараках, которые теперь станут амбарами для хранения припасов, конюшнями и стойлами для скота.

Светозар опустился на бревно, растирая занывшую спину со шрамом, и, отдыхая, стал наблюдать за уменьшающейся полоской Зари, будто кто-то там, за лесом, тянул с неба красное покрывало.

Вспомнилось, как после долгих и опасных скитаний, сражений и потерь их табор, превратившийся, по сути, в полувоенный лагерь, наконец оказался в этих глухих местах.

Остановившись на отдых у ручья, все были очарованы безлюдьем и первородной тишиной здешних краёв. Старшие, посовещавшись с Велимиром, решили, что где-то поблизости можно поселиться, но как выбрать подходящее место?

– Принесём жертву у ручья и поглядим на кобь[29], – ответствовал старый волхв.

Кликнув Светозара, отец Велимир прошёл выше по течению и, проговаривая слова молитвы-обращения, излил из кувшина в воду немного сурицы. Затем повелел Светозару бросить взятые с собой цветы и хлебные колосья. Ручей подхватил приношение и увлёк его вдаль, не прибив к берегу. Отец Велимир остался доволен.

– Теперь, Светозарка, принеси-ка сокола. Верным другом он был нашему Рябому, пущай теперь и нам службу сослужит.

Светозар сбегал к повозкам, на одной из которых сидел привязанный за ногу сокол. Юноша надел на руку перчатку из толстой кожи, взял на неё птицу и вернулся к ручью.

Старик несколько раз погладил сокола, который от этого притих, перестал нервно оглядываться, а потом и вовсе как бы уснул.

– Эх, стар я, чтоб самому соколом ясным в небо взлететь, – посетовал отец Велимир, – оглядеть всё окрест и место пригожее сыскать. А ты ещё молод, Светозарка, для такого волхвования. Посему пусть Птица Вещая нашими очами будет.

Старик ещё раз коснулся рукой головы птицы, что-то быстро и непонятно приговаривая. Потом дал знак, и Светозар подбросил посланца вверх. Сокол, описывая круги, стал подниматься, как по невидимой спирали, всё выше над лесом. Наконец он поднялся очень высоко и почти замер в одной точке, свободно распластав крылья. Люди, задрав головы, наблюдали за ним, и только седой волхв опустился на камень, глядя перед собой немигающим, ушедшим внутрь себя взором. Вдруг птица быстро заскользила с огромной высоты вниз. Светозар, ждавший этого момента, вместе с несколькими молодыми юношами устремился в ту сторону, куда полетел сокол.

Вещая Птица вновь стала кружить уже над самым лесом, а затем полетела дальше и скоро скрылась из глаз. Походив некоторое время, Светозар понял, что просто так, наугад, найти птицу невозможно. Он остановился, присел на коряжину и заставил успокоиться своё разгорячённое сердце и шумное дыхание. Затем постарался раствориться в тонкой паутине невидимых взору ощущений-связей между живыми существами, населяющими данную местность, и мысленно вызвал образ сокола. Он вспомнил взгляд круглых, окаймлённых светлым ободком глаз птицы, тёмные «усы», тянущиеся с обеих сторон от загнутого клюва, серое брюхо и красно-рыжие «чулки» на ногах. Вспомнил своё прикосновение к голове и спине птицы, покрытой чёрными перьями, какие они одновременно мягкие и упругие. Наконец образ ожил, и Светозар почувствовал невидимую нить, которая связывала его с соколом. Стараясь не упустить её, юноша поднялся и начал пробираться сквозь чащу. Через некоторое время лес расступился, и Светозар остановился, восхищённый открывшимся взору очарованием. Могучие вековые ели стояли, образовав большое коло, будто древние богатыри собрались на важный совет вокруг поляны, поросшей нетронутой травой. А голубая чаша-братина лесного озера была приготовлена им для скрепления вечного союза в битве с врагами и дружбе верной, незыблемой.

Слева, с полуночной стороны, откуда прилетают самые холодные ветры, поднимались небольшие горы, достаточные, однако, для защиты укромной поляны и части леса у своего подножия. С гор, тихо бормоча, сбегал по каменистому ложу чистейший ручей, впадавший в озеро.

Светозар поискал глазами птицу, но не нашёл, хотя ощущал её совсем близко. Тогда он вышел на поляну, протянул вперёд полусогнутую руку в перчатке и призывно свистнул. Сокол, будто серая молния, тут же обрушился откуда-то сверху. У самой руки он расправил крылья и мягко опустился на своё место, крепко вцепившись когтями в толстую бычью кожу.

Лебеди, отдыхавшие на озере, насторожились. Вожак вытянул гордую шею и чутко завертел головой, потом издал гортанный клич, замахал крыльями и, пробежав несколько шагов по воде, взлетел, оставив за собой длинный расходящийся след. За ним устремилась вся стая. Птицы поднялись ввысь, выстроились в «походный» строй, будто хорошо обученные ратники, и мерно замахали широкими белыми крылами, удаляясь к полудню.

– Добрый знак, зело добрый! – радостно отметил Светозар. – Двойное знамение! – И он поспешил оповестить всех о чудесном месте, указанном Вещей Птицей.

Вспомнилось, как стали наступать на запятки скорые холода, как второпях рыли землянки и рубили длиннющие бараки. Как голодно и холодно было пережить первую зиму, как болели дети и животные, а взрослые валились с ног от недоедания и усталости. Как дрались с Марой за каждую человеческую жизнь, за каждого телёнка и ягнёнка. За животными смотрели, как за детьми малыми, коров берегли, не резали, потому как молоко, масло и творог – первое питание, особенно для детей. Потом наступила весна, полезла первая трава, стало легче, веселее и теплее. Но тут случилась новая беда. В землянку, где хранились неприкосновенные запасы провизии и драгоценные зёрна для посева, забрался медведь. В то время почти все мужчины вместе с Микулой и Светозаром были на охоте. А отец Велимир с дедом Славутой ушли в лес обмерять срубленные и подготовленные за зиму деревья. От правильного выбора места и времени сруба зависело, простоит ли будущая постройка многие десятилетия либо окажется недолговечной, сгниёт, да поточат её на труху древесные жуки и черви. Потому самым подходящим деревом было зимнее – вымерзшее, высохшее, без лишней влаги.