Джей делает паузу, точно раздумывает над следующими словами.

– Я верил всему, что мне говорили в Сильван Уайль. Всему, что говорила мне леди Силла. Я не колебался, когда обещал сделать что угодно, чтобы помочь ей установить мир между Летним королевством Уайль и Зимним королевством Вальд. Тогда она сообщила мне, где я могу найти Никодима Сен-Жермена, прямого наследника правителя Сильван Вальд. Мне сказали, что я должен стать для него полезным, незаменимым в надежде, что в один прекрасный день он начнет мне доверять. – Горькая улыбка заиграла на его губах. – Я добился даже большего. Через несколько лет я доказал, что мне нет равных, я убедил Никодима, и он сделал меня одним из своих детей. И наконец получил то, чего всегда желал: возможность стать бессмертным. – Лицо Джея серьезнеет, когда он добавляет: – Я был глупцом и не понимал цены своих желаний.

Он отводит взгляд.

– Именно Никодим отправил меня на поиски Мо Гвая, могущественного колдуна из города Хунань, который был его врагом на протяжении трех десятков лет. Я отправился на поиски тайного убежища колдуна. Однако Мо Гвай нашел меня первым. Он отнял мой fetiche и пытал меня, чтобы выведать информацию о том, как одолеть Никодима, как избавить мир от вампиров раз и навсегда. Я ничего ему не открыл. И вскоре Мо Гвай начал издеваться надо мной просто ради забавы. Потому что ему нравилось наблюдать, как моя плоть горит от прикосновения его серебряных лезвий. Когда мне наконец удалось сбежать, я потерял сознание в горах неподалеку от его тайного логова. Если бы отряд серых мантий леди Силлы меня не нашел, я бы сгорел заживо в солнечном свете.

– Une punition approprie[110], – сквозь зубы говорит Гортензия.

– Леди Силла спасла мне жизнь, – продолжает свой рассказ Джей. – Валяясь в Сильван Уайль в бреду и горячке, пока мои раны заживали, я спросил, как я могу отомстить Мо Гваю. Она сказала, что скоро придет время для моей мести. И когда я снова мог двигаться, леди Силла отправила меня обратно к Никодиму. Она пообещала, что скажет, где найти и Мо Гвая, и мой fetiche, когда наступит нужный момент. – Он делает вдох. – Я сделал, как было велено. Я вернулся в Новый Орлеан, но все мои мысли тогда были поглощены лишь жаждой мести. – Его голос становится отрывистым. – Эта жажда завладела мной настолько, что я даже не стал возражать, когда у меня отняли мою любовь. Я не стал бороться за любовь. Не стал бороться за нее, как должен был. – Джей сглатывает, зажмурив глаза. Его ладони сжимаются в кулаки. – Однако я никогда не забуду, как вампиры, мои братья и сестры, стояли за меня. Как все они, даже моя бывшая возлюбленная, поклялись помочь мне отомстить. Поклялись, что сожгут весь мир, если потребуется, чтобы я вернул себе свою честь. – Джей перестает говорить. Я оглядываю остальных членов своей семьи. Гортензия таращится в пустоту. Молчаливые слезы катятся по щекам Одетты. Бун закрыл глаза, крепко сжав губы.

Все они вспоминают далекое прошлое.

– Леди Силла пришла ко мне раньше чем через год, – тихо говорит Джей. – Она пообещала поделиться информацией, которую я хотел знать, но в обмен я должен был дать обещание. Обещание, которое готов был дать уже множество раз. – Он смотрит на меня. – Она попросила поклясться ей в верности до скончания моих дней.

– И ты поклялся.

Он кивает.

– Без колебаний. Ведь именно она спасла меня, когда Никодим отправил меня в логово Мо Гвая. – Джей упирается локтями в колени. – Как последний дурак, я даже не задумывался о том, что мое обещание будет означать. Много лет я думал, что она прикажет мне напасть на Никодима. Однако она этого не сделала. В последнее время мы общались так редко, что я начал малодушно убеждать себя, что она и вовсе забыла о моем обещании.

Я мысленно готовлю себя к ответу Джея на следующий свой вопрос. Я знаю, что за ним последует страх.

– А почему леди Силла хочет, чтобы Селина пришла в Сильван Уайль по собственной воле?

Одетта выпрямляет спину, ее черные глаза с беспокойством поблескивают. Гортензия гневно шипит.

– Ты уже и так знаешь ответ на этот вопрос, Себастьян, – охрипшим голосом говорит мне Джей.

– Я все равно хочу, чтобы ты сказал.

– Селина Руссо – этириал. Она…

– Дочь леди Силлы, – заканчиваю за него фразу я.

Джей кивает. Все вокруг нас тут же замирают.

– Не просто волшебница, – говорит Джей. – Селина – дочь самой могущественной волшебницы Летнего королевства Сильван Уайль. Она член королевской семьи.

Одетта скрещивает на груди руки и начинает расхаживать по комнате, недоверчиво хмурясь.

– И почему тогда Селина была не со своей матерью все эти годы? – спрашивает она.

– Леди Силла дала обещание смертному отцу Селины, что никто из ее народа не приблизится к Селине, пока той не исполнится восемнадцать лет, – говорит Джей.

Я сдвигаю брови.

– Если это так, то почему леди Силла решила нарушить обещание? Я думал, сделку с жителем Сильван Уайль невозможно разорвать, она священна.

Легкий смех срывается с губ Арджуна, когда он одаривает меня лукавой улыбкой.

Джей смотрит на Арджуна, а потом снова переводит взгляд на меня.

– Это истинная магия Сильван Уайль. Только они знают, как манипулировать языком своих обещаний, и тогда уж могут делать все, что пожелают. Именно поэтому леди Силла хочет, чтобы ты привел Селину в Сильван Уайль по собственной воле. Если Селина пересечет границу Другого мира по собственному желанию, это будет означать, что леди Силла не нарушила обещания, данного отцу Селины.

Умно. Я почти что начинаю смеяться вместе с Арджуном.

– Я же говорил вам, – замечает Арджун. – Жители Уайль куда более хитрые, чем жители Вальд. Не обманывайтесь солнечными небесами, ароматной пищей и восхитительными напитками. Смерть поджидает за каждым углом.

Я отталкиваюсь от деревянной панели, у которой стоял, и иду к Джею, в голове у меня крутится куча вопросов. Едва не столкнувшись с Одеттой, которая, узнав правду о родителях Селины, так и не перестала расхаживать по комнате, я вдруг понимаю, что у меня появилась идея.

– Одетта.

Она замирает и поворачивается ко мне. Как только она встречает мой взгляд, то тут же понимает, о чем я думаю.

– Знаю, ты ненавидишь предсказывать будущее близким людям, – начинаю я, – но…

– Я и правда ненавижу это делать, – перебивает меня Одетта, хотя ее голос и не кажется сердитым. – Однако после того, что случилось с Найджелом, я не могу отделаться от мысли, что могла это предотвратить, если бы не поддалась своему страху.

– Страху? – переспрашивает Гортензия. – Когда ты хоть чего-либо боялась, sorciere blanche?

– Я всегда боялась своего дара, – просто отвечает Одетта. – Больше всего на свете я боялась, что увижу смерть кого-то из тех, кто мне дорог, и не смогу ее предотвратить. Вот истинная причина, по которой я не заглядываю в чужие судьбы. Я… не смогу вынести такое.