— Я виконт Хамерсет, ваша светлость, — нервно поклонился юноша. — Если позволите, мне бы хотелось обсудить с вами один невероятно прибыльный проект…

— Мы же на балу, виконт, — раздраженно отозвался муж, — неужели вы не хотите немного повеселиться?

— О, веселье предназначено для неугомонных леди, серьезным мужчинам пристало заниматься серьезными вещами, — ничуть не смутился юноша, но нервно сглотнул, когда на нем скрестились два наших скептических взгляда.

— Я бы хотел провести немного времени с женой, если позволите, — попытался увильнуть Ричард, нагло используя меня как громоотвод.

— Миледи! — воскликнул виконт, чем заставил меня вздрогнуть. — Вы знаете, сейчас графиня Вудбрайт устраивает игру, и все дамы ждут, когда вы к ним присоединитесь. Графиня просит прощения, что не может лично пригласить вас, потому что леди требуют ее присутствия, но очень надеется, что вы не откажете ей в чести лицезреть вас, — пафосно произнес он.

Вот именно в этот момент я начала понимать, почему герцог Бёме не любит балы.

Мы едва-едва станцевали наш первый танец, а нас уже разделили.

Господи! Мне рядом с мужем и пяти минут не дали побыть! Ну как тут почувствуешь себя принцессой, когда принца окружили деловитые мужчины с финансовыми темами, а меня чуть живьем не сожрали на безобидной игре в желания?

Все это происходило на террасе, куда я пришла по приглашению графини Вудбрайт. Увы, отказать я не могла. Репутация нашей семьи все еще не была восстановлена, и мама меня придушила бы, если бы своим поступком я запятнала ее еще больше.

Я надеялась весело провести время, коротая долгие минуты, пока Ричард был занят, но на деле оказалось, что играть никто не собирался.

За столом собрались модные, изящные, сияющие молодостью и красотой (графиня Вудбрайт была в их числе, так как своего шарма не утратила даже с возрастом) хохотушки-сплетницы. И так они перемывали косточки каждой пришедшей на бал девице, что я в какой-то момент аж раскраснелась от злости.

Джон Рут внутри меня негодовал.

Но Марита Бёме держала спину, смеялась, где надо, и всеми силами старалась, чтобы струна сдержанности не лопнула в самый неподходящий момент, а изо рта не полилась брань. Долго в таком состоянии я пребывать не могла, поэтому, когда почувствовала, что нахожусь на грани, вежливо сообщила, что отойду ненадолго в дамскую комнату.

Вернулась в бальную залу, попыталась отыскать Ричарда, но, так и не заметив его среди массы людей, сдалась и решила укрыться на втором этаже.

Мне всего лишь нужно было несколько минут, чтобы перевести дух, после чего я смогла бы и дальше спокойно изображать покладистую леди.

Зайдя в первую свободную комнату, вышла на балкон и с наслаждением втянула прохладный ночной воздух. А затем вдруг услышала:

— Вы видели, какое дорогое у нее колье?

— Да-да, и она теперь смотрит на нас так, будто уже стала королевой.

— Она даже не понимает, что, если бы не договор, герцог никогда бы не обратил на нее внимания!

Я перегнулась через перила и с грустью поняла, что балкон находился как раз над террасой. Стоило мне покинуть прекрасных леди, как они тут же принялись обсуждать новоявленную герцогиню.

Я вздохнула, облокотилась на перила с искусной резьбой и устремила задумчивый взгляд в небо. Именно в таком виде меня застал Ричард.

Не представляю, как он догадался искать жену здесь. Когда я услышала рядом шаги, испуганно обернулась. Увидев мужа, приложила палец к губам, призывая того к молчанию.

Ричард подошел ближе, недоуменно хмурясь, но говорить на всякий случай стал шепотом:

— Марита, внизу начинается игра в прятки, все выходят в сад.

— Тс! — шикнула я.

До нас донесся веселый смех.

— А вы заметили, что герцог на нее даже не смотрит? А если смотрит, то с таким лицом, будто готов ее убить?

Я грустно вздохнула, подперев рукой подбородок.

— Ну конечно, на что там смотреть! Ему же ее навязали. Он наверняка был в ступоре, когда увидел свою женушку. Им же до свадьбы даже видеться не давали!

Ричард перегнулся через перила, убедился, что понял ситуацию правильно, и недовольно посмотрел на меня.

— Марита, зачем ты их слушаешь? — шепотом спросил он.

— Не знаю, — пожала плечами. — Я хотела уйти, но тут Присцилла Картонье сказала, что ты ее брал.

— Куда?

— Не куда, а где. На приеме у… не помню кого, — снова вздохнула, а потом добавила задумчиво: — Хотя кто знает, может, и куда.

Ричард нахмурился пуще прежнего, снова перегнулся через перила.

— Я никого из них не знаю, — шепотом возмутился он.

— О, — хмыкнула я, — не волнуйся, она врала на этот счет.

— С чего ты взяла? — выгнул бровь он.

— Она сказала, что ты совращаешь только девственниц, потому что тебе нравится смотреть, как они корчатся от боли. Но поделом мне, так я вынуждена расплачиваться за то, что получила в мужья герцога. А еще она отметила, что я очень бледна сегодня, и решила, что ты привязываешь меня к кровати и бьешь плетью.

Ричард только брови поднял, ошеломленный подробностями личной жизни, о которых прежде даже не догадывался.

— Ты ведь понимаешь, что это бред? — осторожно уточнил он.

Я грустно улыбнулась и кивнула. А затем сказала тихо:

— Да, Присциллы Картонье у тебя не было. Но была ведь Элина и… — «И Джули Бёме», так и хотелось добавить мне, но я сказала: — И бог знает кто еще.

— Марита, — настороженно начал герцог.

Пришлось покачать головой.

— Знаешь, я ведь тебя ждала. Все восемнадцать лет ощущала себя чьей-то. А… а ты меня не ждал.

Внизу снова задорно рассмеялись. Одна из леди уверенно заявила:

— Помяните мое слово, в скором времени он найдет предлог и сошлет ее в монастырь, чтобы глаза не мозолила.

Я нерешительно взглянула на мужа. Тот приподнял бровь, но определить, что за эмоции призвано изображать это движение, я так и не смогла. Лицо его было непроницаемым.

— Марита, сейчас в лабиринте проходит игра в прятки, — настойчиво повторил он. — Давай спустимся вниз.

Я не ответила, и в тишине ночной прохлады заговорщицкий шепот одной из сплетниц прозвучал неожиданно громко:

— В ней же течет дурная кровь, если бы не этот договор, герцог никогда бы не связал себя узами с дочерью самоубийцы. Он же не глупец, чтобы портить род Бёме.

Мне словно залепили звонкую смачную пощечину. Я вздрогнула и поспешно уставилась в пол, чтобы скрыть, насколько меня задели эти слова. Сделала глубокий вдох и только после этого смогла сказать негромко: