Как по заказу, сразу после этого «газелька» покатила из тупичка, пустив бензиновый выхлоп в нос собакам, выскочившим из прохода буквально несколько секунд спустя. Слава Богу, это были не овчарки, а обычные, хотя и довольно крупные, дворняги. Прыгать в кузов они не стали, погавкали немного вслед «Газели» для соблюдения приличий и поплелись обратно с сознанием исполненного служебного долга.

Идея залезть в кузов пришла Тарану в голову настолько быстро и неожиданно для него самого, что он даже не успел продумать всех последствий этого шага и стал оценивать ситуацию только тогда, когда полуторка уже везла его по территории этого склада, оптовой базы или хрен его знает какого заведения.

Конечно, груженая машина скорее всего направлялась к воротам, хотя вовсе не исключалось, что она, кроме водки, должна была погрузить еще что-нибудь — места в кузове было еще немало. Кроме того, здешняя охрана на воротах могла заглянуть в кузов, чтоб проверить, не вывозит ли «Газель» с этой базы чего-нибудь лишнего, и обнаружить там Тарана с прибамбасами. Наконец, даже благополучно выехав за ворота, надо было крепко подумать, как выбраться из кузова до того, как полуторка приедет на конечный пункт рейса, то есть в магазин или на базар. Учитывая, что уже здорово рассвело, появление Тарана с автоматом там вряд ли примут на «ура». В общем, прямо как в старинном советском фильме про боксеров «Первая перчатка»: «первый критический», «второй критический» и «третий критический» моменты. Таран этот фильм смотрел с удовольствием — наши про боксеров ничего лучше снять так и не удосужились. Конечно, ему больше штатовские нравились, «Рокки», например, с Сильвестром Сталлоне, который по телику шел, но и «Перчатку» глядел не отрываясь, даже наизусть помнил многие цитаты, хотя фильм сняли еще до рождения его родителей.

Впрочем, «первый и второй критические» отпали как-то сами собой. «Газель», как оказалось, кроме этих десяти ящиков с бутылками, ничего грузить не собиралась и через ворота прокатила безо всякого досмотра. Когда Таран осторожно отодвинул полог тента и рискнул поглядеть из кузова одним глазком, то обнаружил, что грузовичок катит по городской улице. Было уже совсем светло, на улицах появились первые пешеходы, какие-то бабки уже собак выгуливали, алкаши за утренней похмелкой спешили. парни и девки с гулянок возвращались. И транспорт уже вовсю катался, не то что полтора часа назад, когда они с Шуркой в город въезжали. Да, по Тарановым электронным выходило, что всего полтора часа прошло! А ему казалось, будто сто лет… Столько всего в эти полтора часа уложилось: и доставка Чалдона в травмпункт, и злосчастная драка в подъезде «Кошкина дома», и пожар, и бегство. А до этого сколько всего произошло — обалдеть!

Таран ехал, подглядывая в щелку тента, и постепенно стал замечать знакомые места. Похоже, что «Газель» приближалась к его родному району. Не иначе пилила на «Тайваньский» рынок. Конечно, это неплохо, приехать почти что домой, но ведь «Тайванька» под контролем Седого находится. Самого-то его, может, и убили на ферме, но ведь братки остались. И черт его знает, какие там в блатном мире события произошли за истекшие сутки? Хотя, в принципе, Тарану все эти события участи не меняли. Кому бы из бандитов он на глаза ни попался — одна фигня. И братки Седого, и братки Калмыка, а теперь еще и какого-то «Дяди Вовы» — все на него зуб имеют. И ничего не простят, пощады не будет, даже если он им этот кейс на блюдечке с каемочкой принесет. Может, ею в родном дворе еще со вчерашнего дня засада ждет… А может быть, прямо в родной квартире у отца с матерью. Если они вообще живы… Могли ведь и на них душу отвести за сыновние грехи!

Прямо скажем — не обожал Юрка родителей. Нервов от их пьянки, бардака и драк он немало попортил. И обид, пока маленький был и не мог их на место поставить, тоже натерпелся. Иногда сам был их убить готов, до того доводили! Но сейчас мороз по коже прошел, когда подумал, что их из-за него прикончить могут. То есть только за одно то, что они его родили. Таран аж автомат стиснул от ярости.

То, что эта опасная фигулина все еще при нем, как-то успокаивало. Он уже переступил через четыре трупа и смертей вот так насмотрелся. А там, в магазине, еще два десятка смертей сидит-дожидается. Пусть сунутся!

Но это все были эмоции, а у Тарана все-таки был еще кое-какой разум и башка варила более-менее. И разум этот подсказывал, что с автоматами по городу белым днем не гуляют. Конечно, мирные граждане, может быть, и не станут спрашивать, где он такую симпатичную игрушку купил, но вот менты могут, по крайней мере, разрешение на ношение потребовать… А у Тарана его нет.

Однако Юрке бросать автомат не хотелось. Очень кстати ему на глаза попался старый пластиковый пакет с оборванными ручками, валявшийся на полу кузова. По глазомерной прикидке, в него вполне мог поместиться «АКС-74у», если сложить приклад-рамку. А если еще вокруг автомата развернуть старую газету «Коммерсантъ», тоже лежавшую в кузове, то, пожалуй, оружие через пластик не просветится… Сказано — сделано. Таран упрятал автомат в газету, а потом в пакет. Точно — ни черта не видно! Фиг поймешь, автомат он несет или селедку бочковую.

Да, Тарану надо в цирке работать! Канатоходцем он уже был, собак дрессировал, теперь на фокусника учится… Теперь бы еще из машины выбраться как-нибудь! Джигитовкой заняться, что ли, спрыгнуть на скаку?!

Но этого не потребовалось. «Газель» приготовилась делать правый поворот из узенького переулка на оживленную улицу и остановилась, пропуская поток машин. За задним бортом «Газели» никакого транспорта не было, и Таран вместе с кейсом и пакетом попросту вылез на мостовую и незаметно для водителя вышел на тротуар. Возможно, тот и увидел Юрку краем глаза, когда выворачивал на улицу, но даже и подумать не мог, что этот парень у него в кузове прокатился…

Куда дальше топать, Таран, по правде сказать, не знал. До дома было не больше десяти-пятнадцати минут ходьбы, но идти туда он все-таки не решился. Пожалуй, даже не потому, что за себя опасался, а из-за того, что не хотел родителей подставлять. И еще ему очень не хотелось светиться в родном дворе с синяками и ссадинами. Пойдет в народе слух, что Тарана побили. А это ему — «грозе района» — было бы гораздо неприятнее смерти, поскольку за истекшие два дня он еще не перестал быть мальчишкой в духовном смысле слова.

В принципе, с этой точки зрения, не стоило особо шастать и по близлежащим улицам, потому что тут его каждая собака знала. Именно поэтому Юрка решил поскорее укрыться в ближайшем подъезде, подняться на чердак и там маленько отдышаться от ночных приключений, а заодно помыслить над тем, как действовать дальше.

Странно, но, входя в подъезд, он воспринимал его именно как первый попавшийся, хотя в общем-то знал, что здесь живет Надька Веретенникова, у которой он в школьные годы несколько раз бывал на днях рождения. У него и в мыслях не было к ней заходить, тем более что, по идее, ее могло еще и дома не быть.

Однако в тот момент, когда Таран уже топал по лестнице на площадку между первым и вторым этажами, позади него хлопнула дверь подъезда, и бойкий голосок окликнул: