Андрей бросил кнут кучеру и запрыгнул в карету к Федору, удивленно покачавшему головой:

– Ну ты и крут… не видал еще тебя таким. Настоящий вояка! И правильно, сколько мы страдали от этих уродов, всяких там интендантов и чиновников. То без жратвы просидим два дня, то обувь пришлют – все сапоги на одну ногу, то обоз отправят не в то место и мы ночуем под дождем. Их казнить надо, тогда будут бояться пакостить и воровать. В армии вечное воровство и дуболомство – не знаю, как ты сможешь с ними справиться.

– А я и не буду справляться! С чего это ты решил, что я буду справляться? Это ты будешь справляться. А не справишься – получишь по балде! – хохотнул Андрей.

– А может, мне не надо в начальники, а? – осторожно осведомился Федор. – Чего-то мне не хочется…

– Перехочется! Хватит отлынивать, мне верные люди нужны. А в стратегии и тактике ты разбираешься не хуже этих болванов.

– Ну спасибо, – хмыкнул Федор, – ты всегда был со мной честен. В общем-то я неплохо знаю военное дело, это ты прав. Но в стратегии не тяну. Придется тебе вытаскивать прежних командиров из их логовищ. Пойдут ли только снова служить? Насколько я понял, сильно обидели их. А вояки – они люди гордые.

– Все есть хотят. Тем более что впереди война со Славией, а они всю жизнь с ней воевали. Вот ты и поедешь их уговаривать. Список тех, кто нам нужен, я тебе дам. Поехали во дворец, Шанти будет рада. Она скучает сильно – сидит целыми днями взаперти. Только ночью вылетает на охоту. Я ей не даю сырое мясо есть и печенку, так что она меня шибко ругает.

– А чего ты ее взаперти держишь?

– А вдруг кто-то из драконов-старейшин увидит? Будет ба-а-альшой скандал. Очень большой скандал. Такой большой, что мы его можем и не пережить. Ведь мы же не останемся в стороне, если Шанти будут убивать, а значит – полетят наши головы по дорожкам дворца. Кстати, как самочувствие?

– Здорово! Давно так хорошо себя не чувствовал, – признался Федор. – Все время болело, зараза! Видишь, у меня живот пропал? Истощал весь. Теперь наедать надо – как генералу и без пуза быть? Генерал должен быть толстым, пузатым!

– Видел там кнут? Вот как потолстеешь – я тебя буду гонять по дворцовому двору, чтобы похудел. Толстопузый генерал – позор армии, – ухмыльнулся Андрей. – Ну все, пошли, навестим нашего императора. Как тебе во дворце?

– Красотища! А мне тоже тут жить? Или можно в своем доме?

– Да как хочешь. Живи в своем. Кстати, тот дом, в котором вы сейчас поселились, я для тебя купил. Это ваш дом. Понравился?

– Да, отличный домишко.

– Пока в нем живи. На днях подыщем тебе поместье – будешь в нем жить. Не пристало нашему генералу жить в какой-то халупе.

– Ничего себе! Алена ахнет… она там дом надраивает, счастливая, как утка в пруду. А тут все снова менять…

– Нормально. Слуг наймешь, будут тебе готовить, убирать, а ты только ходи и пузо наедай.

– Ага, чтобы ты потом кнутом… Где Шанти? Этот вон тот мужик, да? Не могу поверить! Это император?

– Да-да, император, мать вашу за ногу! Федя, иди скорее ко мне! Дай я тебя обниму! Ну чего глаза таращишь? Думаешь – это император вдруг воспылал к тебе любовью, польстившись на мужественную внешность и пышные усы? Я это, я!

– Ф-фух-х… даже не по себе. Слушай, а не можешь на время превратиться в прежнюю Шантючку?

– Увы, Федь, прежней уже не будет… – «Зарт» грустно и как-то потерянно улыбнулся. – Той Шантючки давно нет. Все мы взрослеем, драконы тоже. Как там Настенка? Не скучала по кошечке?

– Ты знаешь, постоянно спрашивала. И сейчас иногда спрашивает. Вот думаем завести ей кошку, а то скучает. Надо вместо тебя кого-то ей подсунуть.

– Вместо меня… – усмехнулась Шанти. – А я, как та кошка, вместо кого-то… и все изображают не тех, кем являются.

– Тэк-с… мы опять в депрессии, как я вижу… Ну чего тебе не хватает, а? Ночью полетаешь, отдохнешь! Сестренка, ну чего ты опять взялась ныть?

– Я как в тюрьме, я сама себе не принадлежу! Ни выйти, ни прогуляться, ни поговорить – это разве жизнь? Ты сам себе хотел бы такой жизни?

– Ну давай ты будешь меня сопровождать, а? Ящеркой, например. Залезешь в карман, и мы с тобой поедем по заводам, посмотришь, как наши ружья стреляют!

– А если кто-то войдет, а меня нет?

– А кто это осмелится войти в комнату императора, когда он запретил это делать? Ты чего? Все! Поедем в следующий раз вместе, решено.

– Ладно, уговорил! – повеселела Шанти. – Спасибо. А то мне так надоело тут сидеть.

– Приветствую вас! Это кто тут у нас? Федор, по всей видимости? Мне Андрей о вас рассказывал, и все так хорошо, что и поверить нельзя, что такие хорошие люди бывают!

– Ну прям уж, такие уж хорошие, – пробурчал Федор, с интересом оглядывая фигуру Антаны и задерживаясь глазами на выделяющемся животике.

– Что, заметно? – усмехнулась императрица. – Наследник престола растет! Папина радость!

– Ага, – хихикнул Зарт, – папина радость. И тетина тоже. Будем с ним на охоту летать. Кстати, а вы не думали – ведь ребенок-то родится оборотнем? Если мамка-то… Хм… что, не знал, Федя? Ты ему не сказал? Хе-хе, вон как глаза-то выпучил! Звериная семья тут, ага, – с удовольствием констатировала Шанти, – зверь на звере! Вишь, как глазами зыркает главный зверь? Того и гляди покусает!

– Узнаю Шантючку, – рассмеялся Федор, – в своем репертуаре! А то, честно говоря, не по себе было. Не привык я к такому ее виду… а правда, ребенок-то родится оборотнем – вы не думали об этом? А если он в колыбельке обернется? Или же на улице? И что будет? А запереть его надолго не удастся – народ будет недоволен, пойдут слухи…

– Я нашла старую, очень старую книгу об оборотнях. – Антана прошла к креслу и уселась рядом с Шанти. – Так вот, там было сказано, что способности к преображению проявляются у людей-оборотней с начала полового созревания. То есть годам к двенадцати-тринадцати. Иногда раньше, иногда позже. То есть до тех пор можно осторожно рассказать ребенку, что с ним должно произойти. Ну и раньше потихоньку объяснить, почему он не такой, как все, почему бегает быстрее, прыгает выше, побеждает даже взрослых и так далее. И почему у него ранки затягиваются за считаные минуты. Кстати, в старину быть оборотнем не считалось чем-то предосудительным. Подобные люди время от времени появлялись среди обычных людей и всегда были востребованы в жизни. Они становились воинами, лекарями – да кем угодно. Их уважали и совсем даже не преследовали. И об исчадиях тогда слыхом не слыхивали. Их просто не было.

– Хорошо иметь образованную жену, не правда ли? – усмехнулся Андрей.

– И необразованную тоже, – пробурчал Федор и подмигнул присутствующим. – Так что, Андрей, ты дашь мне время, чтобы обустроиться? Или с места в карьер – на службу?

– На службу, Федя. Некогда обустраиваться. Скоро выступим на юг, как только получу ружья. Кстати сказать, и арбалеты тоже. Они хоть и медленно заряжаются, но бьют достаточно эффективно. Мы поменяем с тобой тактику войны. Эти придурки Гортуса будут очень, очень удивлены! Ну все, разбегаемся! Федя, поедешь домой в имперской карете, я распоряжусь. И еще – теперь ты будешь под круглосуточной охраной. Мне не надо, чтобы кто-то взял тебя в заложники и потом выдвигал мне какие-то требования. Все, хватит. Зорану скажу, чтобы он подыскал тебе хороший особняк из числа конфискованных у пособников исчадий. Таких у нас теперь хватает. Я тут чистку устроил, целую шпионскую сеть исчадий раскрыли. Так там столько местной аристократии было – просто невероятно. Вот от них особняки и остались. Оставили их семьям по домишку, пусть живут, копят злобу. Пошли со мной, я отдам нужные приказания. Шанти, сестренка, не переживай – всего год, не больше, и снова будешь самой собой! Не расстраивайся. Завтра с тобой вместе поедем.