— Вот видите.

— Ну, что ж, — вздохнул Владос. — Пойдем, пожалуй, спать — сегодня уж больше ничего не успеем.

Друзья зашагали к мачте, стараясь не наступить на спящих. В небе ярко светила луна, и черные волны били в корму корабля. Судно заметно качало.

— Брр! — опустившись на циновку, Лешка прислонился к фальшборту и поплотней закутался в одеяло. — Не сказать, чтобы очень жарко.

— Ничего, — шепотом отозвался грек. — Днем согреемся. Да и недолго уже осталось.

— Вот, то-то и оно.

Владос быстро захрапел, а вот Лешке не спалось — все лезли в голову какие-то мысли, образы. То вдруг привиделся застрявший в болоте трактор, то голая почтальонша, а то — милиционеры, шурующие во дворе бабки Федотихи. Вот и дачница вспомнилась, Ирина Петровна… «Средневековые люди думали и воспринимали мир совсем не так, как мы».

Совсем не так… Не так… А как? К примеру, как бы он, Алексей Смирнов, поступил, если б ему приказали выкрасть и доставить, куда надо, грамоту, да при этом еще и отвести от себя подозрения? Да точно так же, как и неведомый вор, правда, постарался бы просто-напросто скопировать нужные схемы, да незаметно положить их обратно. При известном везении никто б ничего не заметил. А почему вор поступил иначе? Вот, как раз в этом данном конкретном случае, он — или они — должны были думать и воспринимать «окружающий мир» точно так же, как и Лешка — вполне адекватно. Нет, не права дачница Ирина Петровна, по крайней мере — применительно к сложившейся ситуации. Ну, не получилось незаметно украсть, пропажу обнаружили, поднялся кипеж — что делать? Что бы он, Лешка, делал? В первую очередь, запрятал бы куда подальше копию, а настоящую схему подбросил бы шкиперу. Интересно, способен Абдул Сиен провести на выходе обыск всех пассажиров? Черт его знает, наверное — да… Значит, копию нужно надежным образом спрятать где-то на корабле… А потом? Что, потом снова наведаться на судно? Ах, извините, господин капитан, кое-что забыл! Правда, у вора могут быть сообщники среди команды… А вот тогда бы он, скорее всего, не имел бы никаких проблем! Скопировал бы, и тут же вернул схему на место, в капитанский сундук. Сундук… Он ведь запирается на замок, а замки здесь хорошие, мастера делают на совесть, каждый с особой хитростью, простым подбором ключей не откроешь. Так – так – так… Значит, ключ сначала выкрали… или просто сделали восковой слепок с замка — куда уж проще и безопасней! Да-а… Только за малым дело — изготовить ключ. Нужна кузница.

Корабельный кузнец — сообщник шпионов? Гм… все может быть. А может и не быть! Может, все гораздо сложнее и вместе с тем проще. Шпион воспользовался кораблем два раза! На пути из Константинополя в Трапезунд сделал слепок, в Трапезунде заказал любому кузнецу ключ, снова сел на корабль, ну а дальше — дело техники. Не слишком ли сложно? Да, довольно муторно. Ну, а вдруг этот самый шпион ездил в Трапезунд по каким-то своим делам, а схему похитил так, по пути. Или лазутчику приказали это сделать, узнав, куда тот собирается. Очень может быть, очень может быть… Шкипер, кажется, говорил, что замок не сломан, и сундук цел. Вот, с этого и нужно было начинать, а не искать мальчишку – монаха, который, скорее всего, здесь вообще ни при чем. Итак, завтра же опросить корабельного кузнеца — мало ли, кто что заказывал? «Ах, я такой рассеянный, такой рассеянный, вот, только что уронил за борт ключ от дорожного сундучка. Вот, сделал слепок с замка». Примерно так…

Удар корабельного колокола разбудил пассажиров на утреннюю молитву. Рыжебородый священник забасил, замахал кадилом. Спокойная лазурь неба висела над мачтами, а за кормою вставало солнце. Быстро теплело, но все равно, многие поеживались, не в силах отойти от ночной прохлады.

— Господи, иже еси…

Крестясь вместе со всеми, Лешка обдумывал план действий. Во-первых, отправить Владоса к шкиперу — пусть разрешит опросить кузнеца, во-вторых — тщательно пересмотреть судовую книгу, обращая самое пристальное внимание на повторяющиеся фамилии — тех, кто плыл и туда, и обратно. Вообще же, это лучше поручить Георгию, ему все равно нечем заняться…

Юноша крестился неумело, но старательно. Как и большинство россиян, он вполне искренне считал себя православным, по наивности полагая, что для этого достаточно просто зайти в церковь на какой-нибудь большой праздник. Постов можно не соблюдать, молитв не знать, символа веры — тем более, самое главное — носить на шее крестик, красить на Пасху яйца, а на Троицу ездить на кладбище. Вот, в общем-то, и все россиянское православие. Как с презрением говорил старший воспитатель Василий Филиппович — «Стыдно!»

После утренней молитвы матросы принялись за приборку. Абдул Сиен поддерживал на своем судне образцовый порядок, и команда каждое утро вылизывала буквально каждую щель. И не дай бог кто-то что-то пропустит. В руках у боцмана покачивалась увесистая плетка.

Согнанные со своих мест пассажиры уже не роптали — привыкли.

— Вы — на корму! — контролируя центровку судна, деловито распоряжался боцман. — А вы — на бак!

— Куда?

— На нос, сопли сухопутные!

Владос побежал на корму, к шкиперу, а Лешка — торопливо, как и все — зашагал к бушприту, пользуясь моментом, чтобы навестить узника. Юноша уже обогнул фок-мачту и подошел к трапу, как вдруг…

Как вдруг нос к носу столкнулся с тем самым молодым монашком, которого искал весь прошедший день, а с ночи — забыл и думать. Он! Он! Смуглое худое лицо, длинные темно-русые волосы, серо-голубые глаза, ряса…

Монашек, как видно, тоже узнал Лешку… и широко улыбнулся:

— Здравствуйте, рад вас видеть. Как спалось?

— Спасибо, неплохо, — Лешка не знал, что и делать.

— Сочувствую, — скорбно поджав губы, кивнул монашек. — Я видел, как арестовали вашего друга. Думаю, капитан возвел на него напраслину — мало ли кто мог подкинуть под циновку похищенный портолан?

— Да уж, — юноша махнул рукой.

А монашек неожиданно предложил прогуляться по палубе — матросы как раз закончили уборку:

— Если у вас, конечно, найдется время.

— Да найдется.

Чуть ли не под руки, они сошли с бака и неторопливо зашагали к корме.

— Приятная погода, не правда ли? — улыбнулся монах и вдруг хлопнул себя по лбу. — О, Святая Дева, я же совсем забыл представиться! Массимо Дженовезе, брат ордена святого Франциска Ассизского. Можно просто — Массимо.

— Алексей, — кивнул Лешка. Монашек вдруг показался ему довольно симпатичным — и с чего было принимать его за шпиона? — И можно по-простому, на «ты».

— О, конечно, конечно, — Массимо улыбнулся. — Я тоже думаю, что ни к чему разводить церемонии. Очень приятно познакомиться, уважаемый Алексей. И — разреши еще раз поблагодарить тебя за вчерашнее вино. Признаться, так хотелось пить, что… — он виновато развел руками. — Согрешил, каюсь! Нарушил пост.

— Да, да, — шутливо улыбнулся Лешка. — Как же это вы… ты… так?