— Король Генрих — здоровый мужчина с большим аппетитом к плотским наслаждениям, — со своей всегдашней откровенностью заявила как-то раз Бесс, когда мы с ней сидели на подоконной скамейке и подрубали алтарный покров. — В последние недели перед родами жены обычно отказывают мужьям в супружеских удовольствиях, чтобы соитие не повредило еще не рожденному ребенку.

После этого разговора с Бесс я особенно внимательно принялась следить за его величеством, когда он вернулся в Виндзор. При встрече с женой он выглядел очень обрадованным, но ночь с ней не провел.

Был ли это знак того, что его величество охладел к Анне Болейн? «Не торопись радоваться, — сказала я себе. — Король взял Анну Болейн в законные жены. Даже если он и не делит с ней сейчас ложе, она остается королевой. И у нее имеется огромное влияние на супруга, которое только прибудет после того, как у нее родится сын».

Но если в жизнь короля войдет какая-нибудь другая женщина, не уменьшится ли власть королевы? Сможет ли эта другая заставить короля новыми глазами взглянуть на свою дочь и защитить плоть от плоти своей от козней злой мачехи? Это казалось возможным… Но как же могла я помочь моей истиной госпоже принцессе Марии, коли я не только не имею понятия, кто сейчас состоит у короля в любовницах, но и вообще не уверена, есть ли она у него?

А затем в один прекрасный день все изменилось.

Как-то вечером в числе прочих развлечений мы участвовали в представлении о храбром рыцаре и его даме сердца. По ходу действия его величество танцевал по очереди со всеми фрейлинами и каждой отпускал какой-нибудь комплимент. Когда наступила моя очередь, он крепко прижал меня к себе в танце, и я почувствовала, как его теплая ладонь проникла под свободный рукав моего наряда и мягко, но решительно сжала мою руку. При этом его величество так мне улыбнулся, что у меня перехватило дыхание.

Позже, когда мы вернулись в нашу спальню, остальные фрейлины тотчас окружили меня.

— Что он сказал тебе? — спросила Мэри Зуш, которая, хоть и поджимала неодобрительно губы, просто с ума сходила от любопытства.

— Ничего особенного, — ответила я. — То же, что и всем нам.

По правде говоря, я не могла вспомнить, что именно сказал мне король. Я слишком разволновалась и не могла поверить, что нахожусь в его крепких объятиях. Никогда раньше я не испытывала такого сильного и всепоглощающего чувства, даже тогда, когда Рейф Пинкни целовал меня. Впрочем, так и должно было быть, потому что одно дело, когда тебя добивается мальчишка, и совсем другое, если пытается соблазнить опытный мужчина.

— Мы все видели, как он на тебя смотрел, — заявила Бесс. — Держу пари, то был не просто вежливый интерес к хорошенькой девушке.

— Вы придумываете бог знает что, — отмахнулась я, стараясь преодолеть охватившее меня смятение чувств.

— Королева уж точно заметила! — воскликнула Бесс.

Я уставилась на нее как громом пораженная, а Бесс пожала плечами, словно говоря: «Королева ревнует — и что с того?»

— Его величество не сказал мне ничего особенного, — вновь повторила я.

Как-то раз королева надавала мне оплеух за то, что я принесла ей не ту коробочку с душистыми травами. Страшно представить, что она сделает со мной, если подумает, что я собираюсь украсть у нее любовь ее мужа.

— Король просто говорил комплименты, как принято у нас при дворе, ничего больше, — я схватилась за это объяснение, как утопающий за соломинку.

Но едва я успела произнести эти слова, как в дверях нашей спальни появился королевский паж. Он вручил мне две розы: красную и белую.

— От вашего преданного слуги! — провозгласил он, а потом хитро подмигнул мне.

— Король преследует тебя, Тэмсин, — заявила Бесс, как только королевский посланец удалился. — Он желает тебя и не отступится, пока ты не разделишь с ним ложе.

— Ты ошибаешься!

Бесс только покачала головой, и в глазах ее появилось понимающее выражение:

— В этих делах я никогда не ошибаюсь.

— Ухаживания его величества — лишь игра. Он влюблен в свою королеву. Вспомните, какой роскошный подарок он ей недавно сделал.

Перед тем как мы отбыли в Гринвич, Генрих подарил своей беременной жене огромную кровать, которая когда-то была частью выкупа за французского герцога. На этой кровати она должна будет дать жизнь его сыну.

Бесс отвела меня в сторону и порывисто зашептала:

— Неужели ты не понимаешь, что у нашего короля горячая кровь, Тэмсин. Да, ему уже сорок два, но он еще мужчина хоть куда. Стоит ему захотеть, и любая женщина побежит за ним на край света. В твоих же интересах поощрять его ухаживания.

Я затрясла головой, отметая самую возможность того, что король хочет соблазнить меня:

— Его величеству нет дела до любовных утех со мною, он просто придумал себе даму сердца. А по законам куртуазной любви жена такой дамой сердца быть не может. Ему нужна всего-навсего партнерша для танцев, которая… не в тягости. Ты же знаешь, как он любит танцевать, а сейчас королева с ним танцевать не может.

— Ты просто глупа, если сама веришь в это! — отчеканила Бесс.

В эту ночь мне с трудом удалось заснуть. Мысль о том, что король меня домогается, одновременно пугала и искушала меня. Если я понравлюсь ему, то, возможно, смогу противостоять козням королевы, направленным на то, чтобы настроить его против принцессы Марии. Но тогда я должна стать его любовницей, отдать ему свое тело…

Я знала или, во всяком случае, предполагала, что когда-нибудь выйду замуж. И я уже достаточно повидала жизнь, чтобы понимать: большинство браков заключается вовсе не по любви, что бы там ни говорили поэты и менестрели. Значит, я должна буду разделить ложе с полузнакомым мужчиной, который станет моим мужем. Хорошо, если с течением времени мы сможем понравиться друг другу.

Но одно дело — возлечь с мужем после свадьбы, с благословения Божьего и человеческого. И совсем другое — отдать свою девственность королю в обмен на его милости. Я содрогнулась от одной мысли, что могу совершить прелюбодеяние. Ведь это — смертный грех. К тому же о том, что происходит между мужчиной и женщиной, я знала по игривым намекам и грязным шуткам из уст придворных. И однажды я увидела, как жеребец кроет кобылу…

Еще до того, как королева Анна решила, что репутация ее фрейлин должна быть белее свежевыпавшего снега, я сторонилась как легкого флирта, так и серьезных ухаживаний. Я решила выполнить свой долг — посвятить себя делу принцессы — и почти не замечала, пользуюсь ли успехом среди придворных джентльменов. Что же до Рейфа Пинкни… я запретила себе желать недостижимого. Девушки из свиты королевы не выходят замуж за сыновей лавочников.

Я вздохнула, перевернулась на другой бок и взбила подушку в попытке устроиться поудобнее на моем девичьем ложе. И помолилась, чтобы я оказалась права, а Бесс Холланд — нет. Потому что, размышляя о том, что король может взять себе любовницу, которая уменьшит влияние на него королевы, я и представить себе не могла, что такой любовницей могу оказаться я сама!