Боюсь, это не взаимно. Но неважно. Должен задать ещё один вопрос: кроме вас здесь есть люди?

— Два обормота у ворот, вы должны были их видеть, если они снова с поста за выпивкой не улизнули.

— А кроме стражников?

— Да никого тут нет, только я да Чвик. Даже крыс здесь не найдёте. Не любят эти бестии к нам наведываться, поближе к своим родичам держатся, к тессэрийцам. Ха-ха-ха!

— Мальчик, твой хозяин сказал правду? Вы одни?

— Вы это мне? — несмело уточнил слуга, которого мальчиком можно назвать с колоссальной натяжкой.

— Да конечно тебе, вот же болван! — сварливо воскликнул старик. — Эти тессэрийцы всегда такие. Не верят честным почти благородным людям. Со слугами, нищими и шлюхами всегда готовы пообщаться любезно, лишь бы не с ардийцами по крови. Ну! Отвечай ему, не молчи! Уж простите его, господин дознаватель, малец тот ещё тугодум.

— Тут только я и господин Рухват, и ещё стражники, но они не тут, — несмело ответил слуга.

— Вот видите, всё как я сказал, туго думает, но зато не врун, — заявил старик, и, ухмыльнувшись, добавил: — Ну так что, пойдём к сараю с хвостами крысиными, нюхать дух тессэрийский, или куда?

Дознаватель склонился к моему уху:

— Чак, вы ощущаете своего человека?

— Ещё как ощущаю, — прошептал в ответ я. — Он где-то здесь.

— А здесь, это где именно? Поточнее нельзя определить?

— Не уверен, но иногда мне кажется, что лучше ощущается где-то под ногами, а не наверху. Так что я бы проверил подвал.

— Так и поступим, — кивнул дознаватель. — Но не сразу. Если этот Рухват в чём-то замешан, не станем ему сразу показывать, что мы знаем его секрет.

* * *

Как по мне, дознаватель непонятно зачем чудил, оттягивая момент знакомства с подвалом. Бессмысленная потеря времени, потому что чем дальше, тем больше я убеждался, — Камай именно внизу. И если шайка, которая его удерживает, хоть слегка заботится о своей безопасности, там, под башней, о нас уже знают.

Попробуй пойми, что они способны предпринять в любой момент. Может прямо сейчас торопливо собирают манатки, намереваясь побыстрее улизнуть по подземному ходу со всеми уликами.

И хорошо, если Камая при этом с собой прихватят, а не прикончат.

На втором этаже башни мы осмотрели единственный скудно обставленный кабинет и пару каморок вдоль стен. Здесь в дневное время располагалось что-то вроде конторы службы борьбы с грызунами. Выше, как и ожидалось, обнаружились покои Рухвата. Старик на удивление неплохо устроился. Не сказать, что богатые хоромы, но очень даже неплохие, чистые и со вкусом обставленные. Даже аристократу средней руки незазорно в таких скоротать ночь-другую, а фигура помельче может проживать годами без урона для фамильной чести.

Пронырливый дознаватель даже под кровать заглянуть не постеснялся, не говоря уже о прочих местах. Все эти проволочки заставляли меня нервничать, я неотрывно сверлил Хита нехорошим взглядом, пытаясь безмолвно поторапливать.

Старика происходящее чуть ли не радовало. Он, похоже, в паре шагов от маразма, слишком уж конкретно его повернуло на тессэрийцах. Пока осматривали верхние этажи, рассказал не меньше дюжины анекдотов, в которых представители этого южного племени показывались не с лучшей стороны. Несколько раз поинтересовался родословной дознавателя, уверенно предполагая, что мать его подрабатывала в рыбном порту, оказывая морякам некие популярные услуги по демпинговым ценам. Причём работу её весьма не одобряла общественная мораль, за что бедняжку вываляли в смоле и перьях, после чего утопили в нечистотах. Отца Хита главный крысолов уважил, поставив на ступеньку выше, разрываясь между тремя версиями: то ли тот был сифилитиком, то ли висельником, то ли совмещал и то, и другое.

Всё это высказывалось так, что воспринималось на уровне бреда выжившего из ума старикашки. Но при этом все понимали, что нет, ум у Рухвата может и не юношеский, но о критических возрастных проблемах в данный момент говорить не приходится. То есть главный крысолов столицы прямо-таки мастерски поливал Хита помоями, но настроил поток оскорблений так, что обычно это смотрелось плохо, но не совсем уж примитивно хамски. Балансировал на тонкой грани.

Дознаватель в ответ вёл себя подчёркнуто-корректно. Сама вежливость. Если открывал рот, то строго по делу, предельно-официально, ни на какие провокации не поддавался. Глядя на это, я предположил, что ему частенько подобное приходится выслушивать, вот и относится, как к шуму привычному.

Я, конечно, не раз слышал, что тессэрийцев в Раве недолюбливают, но то, что сейчас вытворял этот старик, ни в какие рамки не укладывалось. Будь он помоложе, или хотя бы покрепче, я бы сам ему врезал хорошенько, потому как не только дознавателя достаёт, а и всех вокруг.

Устроил тут какой-то маразматический расизм...

Когда Рухват переключился на бабушек, дознаватель вновь склонился к моему уху:

— Ничего подозрительного больше не заметили?

— Ничего, если не считать того, что вы затягиваете с подвалом.

— Так надо. Подвалы — неприятные места, их всегда смотрят в последнюю очередь, — туманно прокомментировал Хит, и уже нормальным голосом заявил: — Уважаемый господин Рухват, попрошу вашего внимания.

— Чего тебе ещё от меня надо, южанин?

— Ладно, ваша взяла, если не возражаете, давайте вы продолжите издеваться над моими предками в подвале. Нам придётся его осмотреть.

— Вам что, кабинета и моих покоев не хватило? — издевательски уточнил старик, только что сам буквально тянувший нас в подпол. — Что, болезные, ничего к рукам прибрать не получилось, да? Ох уж эти тессэрийцы и их жадность. А правду говорят, что у вас там поголовное кровосмешение — это нормально? То, что мужеложство у южан вместо «здрасьте», это все знают, но вот в этом вопросе у меня сомнения остались.

Под монолог о повальном тессэрийском грехопадении старик проворно спустился, открыв неприметную на вид, но весьма и весьма массивную дверь, створки которой с двух сторон обрамлялись манжетами из кожи и ткани. Из проёма дохнуло таким смрадом, что у меня едва колени не подломились. Вонища гниющих нечистот, тухлятины, какой-то едкой химии и чего-то непонятного, но предельно омерзительного смешались в невыносимо-ядрёный букет.

Да из чего они такую мерзость делают? Зарин в сравнении с подвальным смрадом — элитные духи с тончайшим ароматом.

Старик радушно выставил руки, приглашая внутрь:

— Заходите, господин дознаватель, заходите гости дорогие. Да поскорее заходите. Ну чего стесняетесь? Давайте-давайте, не медлите. Вот так, господин дознаватель, спускайтесь вниз, не стойте. Чвик дверь