— Камень. — Аллегро быстро ввела его в курс дела и попросила достать домашний адрес Манфреда Вульфа. Если новый головорез Вульфа едет на машине, то они обгонят его и будут ждать на месте, у Вульфа, потому что выигрывал он пока, максимум, полчаса. Если он летит авиалиниями, то окажется там не раньше, чем за полтора часа до них.

Когда Аллегро закончила, Пирс дал ей адрес в центре Берлина.

— Я организовал вертолет, который доставит вас из берлинского аэропорта на базу ВВС США во Франкфурт.

— Я свяжусь с тобой, как только мы будем готовы ко взлету, — сказала Аллегро.

— Лучше бы позаботились о том, как достать бриллиант, — предупредил Пирс. — У нас времени нет. Это вы понимаете? Пока операция «Пропасть» — это просто катастрофа.

— Но она ведь еще не завершена. Монти, я сделаю все, чтобы афганская сторона получила камень.

— Да, сделаешь, — сказал он. — Твое первое проваленное задание явно не в этот раз.

— Я с таким упоением влезла в те вещи, в которых я ничего не понимаю, что позволила себе отвлечься, — горько проговорила Аллегро. — На этой работе не позволительно отвлекаться, или допускать эмоциональные привязанности. И теперь я знаю, почему.

— О, нет. Теперь ты будешь придумывать себе оправдание для побега от всего этого, — запротестовала Домино. — Не вини себя за то, что позволила себе остаться человеком. Я допустила ту же ошибку. И я точно знаю, что бежать — это не вариант. Ты думаешь, что сможешь вырваться, но, на самом деле, ходишь по кругу.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты не разберешься ни с одной из своих проблем, если просто оставишь их пылиться на задворках подсознания, — ответила Домино. — Ты будешь встречаться с одними и теми же проблемами снова и снова.

— Какими проблемами? У меня их и не было, пока я не позволила себе эту привязанность.

— Чушь собачья. Во-первых, у тебя полно проблем. Никто не может делать то, что делаем мы, и не иметь их. Когда ты мне позвонила на Мальту и спросила, считаю ли я тебя невежественной, я честно ответила, что нет. Потому что я знаю, что ты не такая. Я знаю, что дело не в самолюбии, когда ты говоришь, что такой образ жизни тебя не беспокоит. А это приводит меня к мысли, что у тебя здесь противоречие.

Домино выждала значительную паузу и продолжила:

— Во-вторых, ты не позволяла себе привязанность. Это или случается, или нет, когда в жизни появляется тот самый человек. Все, что ты могла сделать, это лгать себе. Это не в твоем стиле, поэтому, и сейчас не начинай, пожалуйста. — Я давно поняла, что единственный способ выжить и сохранить какое-то подобие рассудка, это отсечь все эмоции, — сказала Аллегро. — Избавиться от них.

— Но это не значит, что не останется шрамов, — мягко заметила Домино. — Это не значит, что, когда ты смотришь в глаза неизбежному злу, у тебя внутри ничего не ломается.

— Может, и ломается. Лука. Но со временем заживает, потому что должно зажить.

— Само по себе время не лечит. А только делает сносным. Если ты сломаешь руку, и ничего не станешь делать, в конце концов, кости, конечно, срастутся, но рука останется кривой, и будет болеть всю жизнь. Поэтому нужна лангета, чтобы помочь руке зажить, срастись правильно.

— Не думаю, что для таких переломов уже придумали свои лангеты.

— Они есть. Я себе нашла. И ты нашла, только не беги теперь, Миша.

К дому Вульфа они приехали около двух часов ночи и поставили машину напротив, так, чтобы был хороший обзор на главный вход. Дом был совсем небольшим, квартира, как они знали, располагалась на втором этаже, и предположение о том, что единственное светившееся окно, на которое они смотрели, было окном Манфреда, казалось вполне логичным.

На улице никого не было.

— Уверена, что этот ублюдок разглядывает свой трофей или, по крайней мере, ждет, когда его привезут, — проговорила Аллегро.

Через ветровое стекло Домино оглядывала здание.

— Не похоже, что тут мощная охранная система.

— И хорошо. У нас времени в обрез. Я достану все причиндалы. — Аллегро запихнула «Вальтер» в кобуру, вынула из сумки лыжную маску, набор отмычек и беспроводной комплект для связи. Сразу настроила Bluetooth-соединение с Домино. — Скоро увидимся.

— Да уж, плутовка.

Аллегро направилась к главному входу в здание. Домино осталась в машине. Входную дверь она отперла длинной шпилькой и оглядела коридор на предмет камер наблюдения.

— Чисто, — доложила она Домино.

Слева по коридору располагался лифт, но Аллегро пошла по лестнице. Не доходя до второго этажа, она натянула лыжную маску и достала пистолет. На лестничной клетке перед квартирой с номером 223 было пусто. Аллегро, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, подошла к двери, из-под которой проникал слабый свет. Манфред был там. Аллегро припала глазом к замочной скважине. Вид получался искаженный, но она отметила, что прямо напротив двери никого не было, и никакого движения в комнате тоже не наблюдалось. Аллегро медленно повернула дверную ручку, чтобы проверить, не издаст ли та звука. Поворачивалась она тихо. Аллегро воспользовалась отмычкой и неслышно скользнула в тесную прихожую, откуда в три стороны расходились двери. Правая была открыта, и там горел свет. Аллегро сделала еще пару шагов, тут пол под ногами скрипнул, и она замерла. Мужским голосом спросили: «Кто здесь?». В тусклом свете, падающем из третьей комнаты, росла тень. Аллегро, как могла быстро и тихо открыла ближайшую дверь и скрылась внутри.

— Mutter? — позвал мужчина.

Аллегро осмотрела комнату, в которую попала. Было очень темно, но ей удалось разглядеть фигуру на кровати и инвалидное кресло рядом. Когда в коридоре послышались тяжелые шаги, оперативница прижалась к стене за дверью. Коренастый мужчина вошел в комнату и остановился на несколько секунд. Аллегро задержала дыхание. Очевидно, довольный тем, что все оказалось в порядке, мужчина закрыл дверь, из коридора донеслось его удаляющееся шарканье.

Аллегро несколько минут оставалась на месте. Потом открыла дверь и вышла. Заглянула в гостиную. Вульф сидел у самого камина, к ней спиной. Нигде на виду бриллианта не было. Мужчина выключил одну лампу и, обогнув камин, подошел к другой.

Аллегро подкралась к нему, прижала одну руку к его рту, другой удерживала пистолет у немца под подбородком.

— Где камень?

Вульф попытался кричать, но Аллегро стиснула хватку и ткнула пистолетом ему в горло.

— Еще раз так сделаешь, и я выстрелю. Понял?

Он кивнул, ноздри его трепетали от частого и громкого дыхания. Аллегро подтащила его к креслу и усадила. Отпустив его рот, она продолжала держать немца на мушке, стоя прямо перед ним.

— Ты кто такая? — спросил он.

— Давай без предисловий. Я спрошу еще раз. Где он?