Элисса пришла к нему в постель девственницей. А ушла рассерженной, оскорбленной женщиной.

Хантер мрачно стоял на пороге и смотрел, как Элисса помогает индианке и младенцу. Прошло три дня после стычки с Калпепперами, но Хантер все еще леденел при мысли, как близко Элисса находилась от гибели.

Всякий раз, когда он закрывал глаза, перед ним возникал тот ужасный момент, когда он понял, что может опоздать и не спасти Элиссу от Калпепперов.

До сих пор Кейс не выяснил, кто ее спас. Кто тот невидимый, что выстрелом из болота даровал ей жизнь.

– Ну вот так, – подбадривала Элисса индианку. – Питьевая сода поможет от сыпи.

Индианка робко посмотрела на нее, слабо улыбнулась и принялась мыть ребенка в неглубоком корыте.

Пенни, воркуя, склонилась над крохой. Ребенок глядел любопытными черными глазами.

– Как думаешь, сколько ему? – поинтересовалась Пенни.

– Едва ли две недели, – вмешался в разговор Хантер.

Руки Элиссы задрожали. Она и не знала, что Хантер на кухне.

В последнее время ей казалось – стоило лишь обернуться, как она натыкается на его горящий взгляд.

– А про ее семью что-нибудь известно? – спросила Пенни.

– Сэсси думает, она из племени ута. Верно, Сэсси?

Казалось, Хантер нарочно называет ее именем, которое ей так не нравилось, чтобы подразнить.

Чем больше она его избегала, тем больше он ее преследовал.

– Правильно, – кивнула Элисса.

Она встряхнула свежую пеленку с такой яростью, что раздался резкий хлопок ткани.

Ей не хотелось сплетен, и поэтому она сдерживалась в присутствии других. А он пользовался ситуацией, вынуждая отвечать ему.

– Сэсси думает, девушка как-то связана с главой племени, видишь, на ней все эти бусины, ракушки, – вступила в разговор Пенни.

– Да, я тоже слышал об этом.

Элисса кончила складывать пеленку и потянулась за следующей. Она ни разу не посмотрела на Хантера.

– Давай я, – сказал он, ухватив пеленку, – я сложил их больше, чем ты.

– Незачем, – натянуто бросила Элисса.

И тут же вздрогнула, потому что Хантер погладил ее.

– Нет есть зачем, – тихо сказал он.

Прежде чем Элисса отошла, он еще раз ее погладил. Ошарашенная, она вытаращила на него глаза.

Сердитые слова замерли на губах, когда она увидела в его взгляде отзвук мрачных воспоминаний. «Так ведь он думает сейчас о погибших детях!» И гнев ее тут же испарился, оставив лишь свежую рану и чувство незащищенности.

"Я действительно была дурой, думая, что моя любовь изменит Хантера. Сердце его похоронено вместе с детьми.

С самого начала видела в нем то, что хотела, вместо того, чтобы видеть то, что на самом деле".

– Я займусь ужином, – сказала Элисса, отворачиваясь.

– Давай я, Сэсс… гм, Элисса, – быстро поправилась Пенни. – Девушка чувствует себя с тобой спокойнее.

Элисса хотела возразить, но Пенни была уже на пути в кухню. Итак, Элисса и Хантер остались одни, не считая индианки, не понимавшей по-английски.

Или делавшей вид, что не понимает.

Хантер взял кусок мягкой ткани и аккуратно сложил.

– Да, у тебя и впрямь лучше получается, – согласилась Элисса, поддерживая разговор на нейтральную тему.

– Что делать, практика. Белинда не так уж много занималась детьми, а у тебя и вовсе нет опыта.

– Видишь, и в этом у нас сходство с твоей женой, – с горечью произнесла Элисса, прежде чем успела сообразить, что не стоит говорить. – Тебе от этого спокойнее, да?

Хантер бросил на Элиссу косой взгляд и сощурился.

– Может быть, ты наконец перестанешь бегать от меня, и мы поговорим о той ночи… – начал он.

– Кейс выяснил что-то про девушку? – торопливо спросила Элисса, перебив Хантера.

Меньше всего Элиссе хотелось говорить о той ночи.

«Я же сама себя предлагала, и как бы ни хотелось взвалить на него всю вину, как груду камней, я не могу».

– Калпепперы наткнулись на маленький лагерь ута, – сказал Хантер. – Мужчин там практически не было. Эти, черт побери, горячие головы, должны были сидеть дома и защищать своих женщин и детей.

Элисса посмотрела на индианку. Если та и понимала, о чем речь, то не подавала вида.

– Калпепперы застрелили несколько мальчиков, схватили ее и удрали, прежде чем охотники вернулись.

– Кейс знает, как ее зовут?

– Калпепперы никогда не спрашивали.

– Ничего удивительного. Мужчин, у которых на уме одна похоть, не интересует имя девушки…

Слова Элиссы резко оборвались: Хантер вцепился ей в запястье железной хваткой

– Ты не осмелишься сравнить то, что произошло с нами, с тем, что с ней сделали Калпепперы, – тихо и угрожающе произнес Хантер.

– Отпусти меня.

Пальцы не расслабились.

– Ты мыла ее, – сказал Хантер. – Лечила ее раны. Ты видела, что эти скоты с ней сотворили.

Глаза его превратились в две сверкающие щелки, из них лились гнев и разочарование, которые можно было ощутить физически.

Несколько дней Хантер не мог даже близко подойти к Элиссе и поговорить. И уж тем более – коснуться. Когда бы он ни появлялся, она исчезала, словно привидение.

У Хантера возникло чувство, что он постоянно видит ее спину.

– Если бы ты не была девственницей, то не почувствовала бы никакой боли, ты сама прекрасно понимаешь, – сказал сурово Хантер.

– Неужели? – усмехнулась Элисса, глядя на запястья. – Мне и сейчас больно от твоих пальцев.

– Я не хочу причинять тебе боль, я просто держу тебя. И ты это знаешь. Скажи, Сэсси: ты знаешь, что я никогда не хотел причинить тебе боль.

– Меня зовут Элисса.

Он слегка ослабил пальцы, но от них все еще исходила мощь, Элисса чувствовала себя, как в клетке. Но в ласковой клетке.

А потом последовала настоящая ласка – кончиками пальцев Хантер провел по внутренней стороне запястья Элиссы, это было как поцелуй. Он прикоснулся раз, другой, третий, ее сердце забилось так быстро, что она не сомневалась – Хантер слышит.

– Хантер, – прошептала Элисса, – не надо.

Она почувствовала, как он вздрогнул, услышав свое имя. Медленно поднял руку, поднес к губам, а потом кончиком языка коснулся там, где только что – подушечками пальцев.

Элисса тихонько застонала и вздрогнула, Хантер тоже.

– Перестань избегать меня, – прошептал он, дыша прямо ей в кожу. – Тебе будет хорошо, клянусь, дорогая.