Купальня оказалась круглой загородкой из высокого камыша, перевитого плетьми цветущих лиан. Слабо светящиеся грозди жемчужно-белых, сиреневых и нежно-голубых цветов отражались в прозрачной воде, роняли в нее душистые капли нектара, и дарили девичьим локонам и коже нежный аромат. Эми вышла из озера посвежевшей и отдохнувшей, замоталась в эльфийское одеяние, чем-то напоминавшее пеньюар с завязками на боках и вернулась в шатер. Дейн уже приготовил два ложа, не рядом, но так, чтобы можно было держать любимую за руку.

Так они и уснули, рука в руке, наговорившись за все предыдущие дни вынужденного молчания.

Проснулся Дейн от гула дрогнувшей горы. Рывком метнулся к невесте, схватил на руки. Прижал к себе испуганно сжавшуюся девушку и утешая как ребенка, раскрыл над собой все самые мощные щиты. А в следующий момент они услыхали глухой раскат недальнего обвала и стенки шатра прогнул резкий порыв ветра.

Рванул и исчез… и почти сразу неподалеку послышались встревоженные голоса эльфов.

– Пойду, посмотрю, что произошло, – усадив девушку на постель, попытался подняться маг, но Эми и не думала его отпускать.

– Я тоже пойду… не останусь тут одна.

– Тебе нужно одеться… – деликатно намекнул он.

– Ладно… – согласилась она, подумав несколько секунд, – но ты все равно подожди.

– Разумеется… – выбираясь из шатра, пообещал Лебруз, и тише добавил – после того, как я наконец назвал тебя невестой, это мое незыблемое право. Ждать тебя и беречь.

– Вы в порядке? – окликнул мага от своего шатра старейшина.

– Да, а вы уже выяснили, что случилось?

– Обрушился проход… – хмуро сообщил эльф и, мрачнея, тише добавил, – я не чувствую своих корней.

Это было очень плохо. Лебруз знал, что эльфы все выращенные деревья берут под постоянный присмотр, присоединяясь к ним магическими следилками. Или, как говорили сами чудесные садоводы, связывались корнями. И раз старейшине не слышит своих деревьев, значит вход завален очень добротно и им не стоит даже пытаться откопать его своими силами.

– А другой выход есть? – холодея, тихо осведомился он.

– Да. Даже два, в гномью долину и дальше, на склон, выходящий на Грозовой хребет.

– Долго идти? – Лебруза волновало, смогут ли они опередить негодяев, обрушивших входной тоннель. Мысли, что монолитная скала ни с того ни с сего могла рухнуть сама, он даже не допускал. Не бывает таких совпадений, и случайностей – тоже. И значит зря он поспешил отбросить сомнения в причастности кого-то из эльфов… только они могли знать, где находится вход в тоннель под скалами.

– Если добавим силы, за сутки пройдем, – судя по всему, думали они одинаково, – но лэри это будет трудно. Мы пойдем вперед, но вам я оставлю вам Тенля. Кстати… можете звать меня просто Санвель.

– А я Дейн, – кивнул старейшине маг, признавая справедливость этого шага.

Когда предстоит разделить с кем-то трудности незнакомого пути, а возможно и бой с врагами, следует знать имена соратников.

– Миэль, – вышла из шатра девушка, одетая в свой мальчишеский костюм, и твердо глянула на эльфа, – дон Санвель, не стоит из-за меня делить отряд. Нас и так мало… поверьте, я знаю какие неожиданности могут произойти в путешествиях и переходах. От матери… они с отцом этим зарабатывали. Не опасайтесь за меня, просто дайте зелье, добавляющее силы. А если нужно будет, я пойду в коконе, меня научили. Идем прямо сейчас?

– Хорошо, попытаемся, – испытующе глянул ей в глаза эльф. – тогда идите перекусить, брать будем только самое необходимое.

Через четверть часа пятеро путников исчезли в дальнем конце чудесной пещеры, даже не оглянувшись на оставленные на берегу озера зеленые шатры и отражавшуюся в целебной воде пышно цветущую купальню.

Больше всего Миэль боялась, что идти придется в темноте, но Дейн создал несколько небольших светлячков, неотступно летевших над растянувшимся в цепочку отрядом. Еще он сделал какую-то магическую веревку, державшуюся за пояс каждого. Даже Санвель уважительно приподнял бровь, опробовав ее крепость.

Лебруз шел в центре отряда и казался по сравнению с тонкими и изящными эльфами более опытным и надежным воином. Да и вел себя очень уверенно и бдительно, словно не впервой шагал вот так в неизвестность, держа в руках не только нити поисковиков, но и пару боевых амулетов. Не смертельных, как скупо пояснил он спутникам, всего лишь усыпляющих. Давать любым появившимся на пути существам даже временное преимущество в планы мага не входило.

И потому Эми постоянно держалась настороже, ожидая западни или подвоха за каждым поворотом. Но никто им не встречался, ни засады, ни ловушки, и девушка исподволь расслабилась, задумалась о своем. И вспомнила, как сжимала ей душу непонятная тревога, когда они устраивались на ночлег. Но в тот момент она сочла причиной этого беспокойства рассказ эльфа. Хотя, если разобраться, добавил он не так уж и много. Почти все это она уже знала или подозревала. И Дейн определенно все знал… и Итенс. Ну и разумеется Ридзони. Так вот почему он так спешил отправить их подальше, и даже толпу фигляров добавил для охраны. И несомненно вооружил, на случай, если оборотни за ней уже следят.

– Можешь не опасаться нападений, – шепнула девушка жениху, когда отряд остановился на короткий привал, – я никакой тревоги не ощущаю. Так спокойно было только в моем домике… когда Итенс тренировал щенка.

Она невольно вздохнула, вспоминая те мирные дни, наполненные простым, сполна заслуженным покоем и счастьем, и маг тотчас крепче сжал ее в объятиях. Они сидели на пышном мху, выращенном эльфами из щепотки крохотных семян за считанные минуты и пили воду с добавлением цветочного сиропа, одного из самых ценных снадобий обитателей дивных долин.

– Это хорошо, – нежно поцеловав любимую, согласился Дейн, зная по опыту что не стоит пренебрегать интуицией оборотней, особенно если она является основным даром.

И это не взгляд сквозь время, все старшие расы и маги точно знают, что такое просто невозможно. Нельзя смотреть сквозь то, чего на самом деле просто нет. Люди привыкли так измерять течение своих жизней… но миру это не нужно. А интуиция – это просто умение ощущать вспышки чужих эмоций, запечатленных магическим фоном. Ведь даже самые хладнокровные злодеи не могут запретить себе ощущать в душе предвкушение или азарт, нетерпение или тревогу. Одни эмпаты чувствуют более далекие всплески, другие даже мелкие и незначительные проявления. Но главное, чему он радовался сейчас, было отсутствие в их отряде предателя. Иначе Эми никогда бы не ощутила себя в безопасности.

Омрачало магистра только неприятное чувство досады, царапнувшее душу при упоминании Итенса. Дейн до сих пор никогда никого не ревновал… и если видел, что ему предпочли другого – просто поворачивался и уходил, сразу и прочно забывая про недавние симпатии. Смешно ломиться в закрытые двери если вокруг так много гостеприимно распахнутых настежь. А вот теперь время от времени ощущал, как в сердце поднимает змеиную голову острая ревность, но ничего не мог с этим поделать. Хотя и сам знал, как это глупо и вообще неправильно.