Наутро Пшебецкий проснулся и увидел лежавшего рядом с ним человека, — увидел, пригляделся к нему и узнал в нем Трофимова. Брат Иосиф усмехнулся и только что хотел протянуть над ним руки, как в окне сеновала показался доктор Герье, пришедший отыскивать своего спутника.

Герье вошел на сеновал, Пшебецкий впустил его, но протянул ему навстречу обе руки и тем голосом, которому до сих пор все повиновались, приказал доктору:

— Спи!

На Герье, однако, это не произвело никакого действия; он даже не обратил никакого внимания на Пшебецкого, подошел к Киршу и стал будить его.

Тот проснулся и ушел вместе с доктором, оставив в полном недоумении Иосифа Пшебецкого, который не знал еще, что потерял свою силу навсегда, а думал только, что почему-нибудь случайно ему не удался гипноз.

Брат Иосиф не догадался посмотреть до приезда в Петербург в свою замшевую сумку и там только сделал страшное для себя открытие, что письмо исчезло и как будто вместе с ним исчезла его сила.

Король Людовик XVIII избежал искусно задуманной иезуитами клеветы перед императором Павлом Петровичем, но все-таки в непродолжительном времени между королем и императором произошло неудовольствие благодаря главным образом противникам консула Бонапарта и сторонникам короля, англичанам, которые завладели островом Мальтою, то есть угодьями державного Мальтийского ордена, покровителем которого объявил себя император Павел.

Благодаря этому последовал разрыв с Англией, и император Павел примирился с Бонапартом и стал готовиться в союзе с ним к войне против Англии.

Король Людовик XVIII был удален из Митавы; выдававшаяся ему денежная субсидия от России была прекращена.

Покидая Россию, король, однако, успел доехать только до Варшавы, где его застало известие о кончине императора Павла Петровича.

Вступивший на престол император Александр I вернул Людовика в Митаву, а впоследствии, после войн своих с Наполеоном, восстановил его на французском престоле.

Тогда наступили так долго и с такой уверенностью ожидаемые дни для графа Рене, и он явился, уже под своим именем герцога, приближенным возвращенного короля Франции.

Дочь вернулась к нему еще раньше, в Митаву, вместе со своим нареченным женихом, принадлежавшим к одной из древнейших фамилий Франции. Отец охотно благословил ее на брак с виконтом, и они зажили счастливо, особенно в Париже, где виконт тоже занял при короле одно из видных придворных мест.

Молодые переписывались с Елчаниновыми, и Елчаниновы приезжали к ним в Париж.

Молодой Силин довольно скоро утешился, подчинившись своей судьбе. Отец нашел ему хорошую невесту, он женился, имел детей и жил добрым русским помещиком, летом занимаясь покосами и посевами и отдыхая зимой в деревне, откуда не уезжал никогда.

Столичных городов, в особенности Петербурга, он терпеть не мог.

Кирш и Герье исчезли на некоторое время, так что никто из их друзей не знал о них ничего, но потом они снова появились и действовали, и эта деятельность их была настолько значительна, что в двух словах не передать о ней, а для этого нужно особое, обстоятельное описание.

Августа Карловна долго еще жила в Петербурге, пользуясь своей заслуженной репутацией превосходной гадалки.

Говорят, будто она предсказала Кутузову, что на него падет жребий спасти отечество.

Что же касается художника Варгина, то имя его не перешло в потомство, и даже главная работа его, роспись стен и потолков Михайловского замка, была замазана и заштукатурена, после того как замок перестал существовать в качестве дворца.