Отпустив мою шею, он снова схватил меня за волосы и потащил по коридору. Чем дальше мы продвигались, тем темнее становилось. Мы шли недолго, прежде чем остановились. Господин открыл большую металлическую дверь и втолкнул меня внутрь. Он захлопнул за нами дверь.

Я заставила себя сесть, и когда мне это удалось, пожалела, что сделала это. Я обвела взглядом комнату. Там было пусто, если не считать двух больших балок, к которым были привязаны веревки. А на дальней стене висели инструменты. Много-много инструментов.

Я почувствовала, как Господин приблизился ко мне сзади. Не говоря ни слова, он поднял меня с пола за руку. Я попыталась протестовать, когда увидела, что он ведет меня к столбам. Господин посадил меня в центре между ними, подошел к первому и взялся за веревку. Мой желудок сжался, когда он вернулся ко мне и завязал петлю вокруг моего запястья. Господин сильно потянул за веревку, пока она не затянулась на запястье. Я вскрикнула, когда веревка врезалась мне в кожу.

Он даже не вздрогнул, когда проделал то же самое с веревкой справа от меня. Он отступил назад, когда прикрепил их и к моим запястьям. Мои волосы были у меня перед глазами, защищая меня от его холодного взгляда. Но потом веревки натянулись. Они натянулись так сильно, что мое тело приподнялось, пока я не касалась Пола только кончиками пальцев. Мои руки были высоко подняты, подвешенные на веревках.

Я прикусила язык, чтобы сдержать крики. Вкус медной крови наполнил мой рот.

— Посмотри наверх, шлюха, — скомандовал Господин.

Заставив себя поднять голову, я увидела, что Господин пристально смотрит на меня с расстояния нескольких футов. Мои волосы все еще закрывали глаза, но я могла видеть его жесткую позу, могла видеть вспышки его пылающего лица. Раздраженный этим, Господин шагнул вперед и откинул мои волосы назад, чтобы я могла ясно его разглядеть.

Он снял пиджак и жилет. Скинул галстук и закатал рукава рубашки. Выражение его лица было суровым, когда он сердито посмотрел на меня. Его глаза скользнули по моему телу. Он покачал головой.

— Такой большой потенциал, — пробормотал он и отступил.

Я наблюдала, как он подошел к стене с инструментами и снял кожаную плеть. Когда повернулся ко мне, он щелкнул ей между ладонями. Громкое эхо срикошетило по пустой комнате. Господин остановился передо мной, убедившись, что его слова попали в цель.

Затем он взял конец плети и провел ею по моему торсу.

— Я пожертвовал своей Верховной Моной, чтобы заставить 901-ого уступить мне. Чтобы стать самым безжалостным чемпионом, который когда-либо существовал. Он будет бороться, чтобы вернуть тебя. Ты мона, обученная шлюха, твои таланты заставили бы его вовремя подчиниться. Упасть к моим ногам.

Он провел плетью по моим губам.

— Но я никогда не ожидал, что ты влюбишься в него. Я Хозяин ямы. Я создал этот мир. Создал тебя. — Гнев исходил от него волнами. — Зачем тебе он, животное, которое не знает ничего, кроме убийства, когда у тебя был я?

Господин замер.

— Моя последняя Верховная Мона тоже выбрала бойца. Она влюбилась в животное, которому я приказал трахнуть ее. Затем она ослушалась моего приказа никогда больше его не видеть и поползла обратно в его камеру.

Его глаза были дикими от ярости, и он отвел плеть назад. Я наблюдала за ним, когда он положил ее рядом с собой.

— Совсем как ты, — холодно сказал он. — Точно так же, как ты ослушалась меня.

Господин шагнул вперед. Подняв руку, он нежно погладил меня по лицу. Я вздрогнула, ожидая, что он будет жесток. Но это было не так; он был мягким и добрым. Его голос смягчился, и он спросил:

— Почему, лепесток? Почему он?

Мои губы задрожали, когда я мысленно представила лицо Ильи. Мое сердце наполнилось радостью при одной мысли о его улыбке и прикосновениях. На моих губах появилась легкая улыбка, и я ответила:

— Потому что мы одинаковые. С ним я — кто-то. И со мной он тоже кто-то. Мы делаем друг друга сильными.

Господин не пошевелился. Темная бровь приподнялась при моем ответе, затем он рассмеялся. Рассмеялся громко и искренне. Он рассмеялся мне в лицо. Мою кожу покалывало, когда он успокоился. Затем, поцеловав меня в щеку, он сказал:

— Ты не кто-то, прелестный лепесток. Ты — мона. Ты принадлежишь мне. Мои люди лишили тебя возможности быть кем-то, если ты можешь назвать сиротой кого-то, и я использовал тебя. Но ты принадлежишь мне, не сомневайся в этом. Точно так же, как он принадлежит мне. Сами по себе вы — ничто; вместе вы также — ничто.

Господин удивленно покачал головой. Но я видела его гнев из-за того, что я предпочла Илью ему. Это убивало его изнутри.

Когда я уставилась на Господина, когда почувствовала, как веревки впиваются в мои запястья, я поняла, что это значит для меня. Я знала, что не выйду отсюда живой. Знала, что он убьет и Илью. Я не знала как, но он найдет способ убить его в финале. Это произойдет в ближайшие два дня.

Зная, что мне больше нечего терять, я нашла в себе смелость сказать:

— Мне никогда не нравилось быть с тобой. Ты жестокий и злой. Если бы ты столкнулся лицом к лицу с любым из так называемых животных, которых ты создал, они разорвали бы тебя на части за считанные секунды. Они не прячутся за Призраками и оружием. Им не нужны тяжелые наркотики; твои чемпионы доказали это. Ты сидишь на своем троне, заставляя меня пресмыкаться у твоих ног. На самом деле ты должен быть тем, кто пресмыкается за каждую жизнь, которую отнял или запятнал в этой яме. Яме, которую ты называешь своей империей, а остальные из нас называют адом.

Мои губы скривились в отвращении.

— Я не помню свою жизнь над землей, но какой бы она ни была, хорошей или плохой, по крайней мере, она была моей. Я бы выбрала свой собственный путь. И я бы никогда не выбрала такого мужчину, как ты. Твои прикосновения мне противны. Ты отвратителен.

Я убедилась, что привлекла его внимание, и выплюнула:

— Ты, Господин, недостоин меня. Никогда не было наоборот.

Господин сверкнул глазами. Я не была уверена, что он сделает, как отреагирует. Затем на его губах появилась улыбка, но это была не очень хорошая