Я похолодела и с отчаянием взглянула на Дана, но в черных глазах эльфа не сумела разглядеть ничего, кроме вселенской тьмы. Вампирша хотела еще что-то сказать, но Элланон положил ей ладонь на плечо и, глядя на меня холодными зелеными глазами, тихо и спокойно ответил:

– Прошу прощения, Путешественница, но моя жена очень в вас разочарована. Она действительно считала вас другом и сожалеет теперь, что так ошибалась. Как и все остальные. Мы пришли освободить вас из плена, но, судя по всему, у вас и без нас все неплохо получается. Жаль только, что вы не давали о себе знать – тогда бы мы с чистой совестью разъехались. Судя по всему, с вами все в порядке, поэтому я выскажу от лица всех единственную просьбу – отправить нас домой. Или хотя бы в Галерею, где ваш Хранитель укажет нам путь в родные миры. – Элланон слегка склонил голову в вежливом поклоне, а у меня защемило сердце.

Я действительно была очень перед ними виновата. Обманула, пусть и для их же блага. Но прямо сейчас я была не в состоянии даже открыть портал в Галерею – это требовало уйму энергии, которой у меня пока попросту не было. И вряд ли появится в ближайшее время. Словно сквозь вату я услышала безукоризненно вежливый голос Аннимо Орве:

– Госпожа Путешественница, так вы отправите нас в Галерею?

Я только покачала головой, потому что горло перехватило, а в моих глазах стояли слезы. Эльф продолжал допытываться тем же ледяным тоном:

– Вы хотите, чтобы мы умоляли вас?

Я снова покачала головой и тихо произнесла:

– Я не могу.

– Простите, Путешественница, как это понимать? Вы ведь столько раз делали это…

– У меня больше нет магии. Почти нет. На открытие портала не хватит… – еле слышно призналась я.

– То есть как «нет магии»? Куда же она делась?

Кажется, в голосе Нииты проскочило что-то похожее на волнение.

Я сморгнула слезы и повторила:

– Нет у меня больше магии. По крайней мере, в ближайшее время. А того, что есть, не хватит даже на полноценный боевой пульсар…

– Ты мне лучше ответь, куда ты ее разбазарить умудрилась? – Вампирша, похоже, решила на время оставить свою обиду, потому как положение сложилось действительно бедственное – я почти без магии, мы все в чужом, весьма враждебном мире, причем в случае чего экстренной эвакуации не предвидится.

– Ллина, отвечай! – Ниита слегка тряхнула меня за плечо.

Я подняла на нее глаза и по лицу у меня стекла маленькая слезинка.

– Когда «инферно» вызывала. Чтобы нежить уничтожить.

– Что еще за «инферно» такое?

– Оставь ее. Кажется, я понял, про что она говорит, – раздался от окна слегка взволнованный голос Дана. – Подойдите сюда.

Друзья дружно выглянули в довольно широкое окно, располагавшееся в конце коридора. Я тоже подошла, потому что результаты своей деятельности еще не видела.

– Ллина, ты уверена, что это ты сделала? – пораженно прошептала Ниита.

– Кажется… – не менее ошарашенно ответила я, глядя на выжженную равнину на месте холма. Замку тоже досталось – стены, обращенные в сторону сработавшего «инферно», изрядно потрескались и закоптились, но все-таки устояли.

– Мамочки… – Я сползла по стене. – Хорошо, что вы были в Галерее…

– Да неужели? – ехидно вопросила приятельница, но прежней обиды в ее голосе не было.

Я только кивнула и прижалась лбом к теплой рукояти меча.

– Ниита, я не буду объяснять принцип действия «инферно», скажу только, что он уничтожает все, в чем есть частица творца. То есть все живое, призраков, демонов, нежить… Вообще все, понимаешь. Как правило, за исключением того, кто это заклинание творит. Но и здесь тоже есть свои исключения – чем мощнее и обширнее «инферно», тем больше вероятность, что оно может уничтожить и своего заклинателя. В моем случае вышло так, что «инферно» пошло в глубь холма – то ли там было что-то такое, что заклинание посчитало опасным, то ли просто из-за того, что место зачарованное. Так или иначе, но шанс выжить у меня был один из десяти. Вас бы всех в порошок стерло…

– Ллина, а зачем ты вообще решись на такое опасное заклинание? – Элланон присел рядом со мной на корточки, осторожно вытирая мне слезинки.

Я посмотрела в его потеплевшие зеленые глаза и вздохнула посвободнее:

– Там была армия нежити, которую некромантка никак не смогла бы упокоить самостоятельно. Если б мы просто ушли, то она отпустила бы эту армию на вольные хлеба. И нечисть не утихомирилась бы, пока не напилась бы живой крови. Представь, сколько разумных существ обречены были на смерть…

– Иди сюда, – мягко сказал зеленоглазый эльф и осторожно, как ребенка, обнял меня.

Мой меч, тихо звякнув, выпал на каменный пол. Я вцепилась в зеленую тунику друга и тихонько шмыгнула носом, чувствуя, что прощена.

– Элланон, мне так жаль, что я не предупредила вас. Я боялась, что вы непременно попытаетесь остаться… Как Аннимо… – Я снова шмыгнула носом. – Как этот невозможный, донельзя упрямый и безответственный эльф! Аннимо, прости. Но времени тогда уже не было… Друзья… Честное слово, я так больше не буду…

– Ладно, считай, поверили! Но это в последний раз, – улыбнулась вампирша и тотчас кинулась меня обнимать. – Зараза ты наша, мы так волновались!

– Да-а, – усмехнулся Элланон. – Это надо было видеть – мы прыгаем вокруг тролля, тут через портал влетает Орве, причем спиной вперед, как будто ему помогли… Затем «окно» превращается в зеркало, а Аннимо, не успев приземлиться, уже кричит, что ты нас всех обманула, а сама решила остаться там. Я как представил тебя одну против полчищ нежити, так мне плохо стало. Ниита верещит как резаная, Маркус всех матом кроет, чтобы заткнулись и дали Арсению делать свое дело, тролля нашего лечить, Аннимо ангела дергает, чтобы портал открыть, а тот только отмахивается – мол, если закрыла, значит, так надо, ты не маленькая, сама знаешь, что и как лучше. А Дан, когда узнал, что ты не вернулась и пробиться к тебе в ближайшее время нельзя, просто сел у колонны, да так целый день и просидел, опираясь на свою железку. На него вообще смотреть страшно было – глаза словно неживые, не двигается… Ниита его все растормошить пыталась, да только без толку. Очнулся, только когда Арсений портал открыл…

– Кстати, – попыталась я вклиниться в словесный поток эльфа. – А где Маркус?

Элланон замолчал, жалобно посмотрел на Нииту, та – на Аннимо.

– Ллина… Видишь ли…

– Маркус погиб, когда мы пробирались в замок, чтобы тебя вытащить.

Ледяной голос Иллидана прозвучал похоронным звоном, а вампирша, словно смущаясь, вынула из кармана заляпанный кровью серебряный крест паладина и протянула его мне:

– Он просил, чтобы мы отдали тебе это. Сэр Маркус сражался до конца, потому что верил, что умирает не зря.