– Гаррет, ты прыщ на носу… Великие небеса! Неужели тебе мало той рыжеволосой стервы, которая…

– Откуда тебе известно про Тинни? Ты же спал.

– По-твоему, я могу спать, когда…

– Ладно, ладно. Это знаменитая Донни Пелл, которая совершенно преобразилась, проведя несколько недель в доме Чодо.

– Понятно. – Кажется, Покойнику стало немного жаль девушку, которая, если говорить откровенно, жалости ничуть не заслуживала.

– Надеюсь, она ответит на вопросы, которые у меня остались.

– Ответит. Кстати, неужели ты до сих пор не докопался до истины?

– Увы. – Вообще-то я настойчиво пытался забыть о деле да Пена, и с помощью Тинни это потихоньку начало получаться. – Ты что, знаешь, кто убил Амиранду?

– Да. Знаю, кто и почему. Гаррет, ты не перестаешь меня удивлять. Это же очевидно.

– Просвети меня.

– Просветить его! Думай сам, ты располагаешь всеми необходимыми фактами. Или спроси у бедной, измученной девочки.

К Донни Пелл в ее нынешнем состоянии гораздо больше подходило слово «истерзанная».

Я попытался последовать его совету. Начал сначала, но ничего не мог добиться, пока не решил, что называется, от безысходности, спросить в лоб:

– Донни, кто убил Амиранду Крест?

– Домина Уилла Даунт, мистер Гаррет.

– Что? Не может быть! Почему? За что?

– Потому что Амиранда помогала Карлу составлять письма от похитителей, которые потом писала и передавала я. Потому что она знала, что мы собираемся требовать двадцать тысяч марок, а когда она увидела записки, там стояло двести. Потому что она собиралась при встрече выяснить у Карла, это я ошиблась или он решил нагреть руки.

Ну вот. И мне остается только верить, что Покойник пришел к такому же заключению на основании фактов, которые я ему сообщил. Я же сам думал, что домина знала наперед о планах Амиранды сбежать из дома…

Думал да не додумал. Идиот! Она была у меня в руках, и я дал ей уйти!

Она благополучно удрала. Естественно, вместе с золотом.

О чем ей теперь беспокоиться, когда она одурачила Гаррета? Разве что о Рейвер Стикс, которая, может быть, идет по следу.

Тупица! Недоумок несчастный!

Покойника весьма позабавила моя растерянность.

Он развеселился сильнее прежнего, когда я признался, что Донни Пелл – моя собственность.

Что мне с ней делать? Оставить в доме нельзя. Выгнать на улицу? В таком-то состоянии… И Летти Фаррен ее вряд ли примет…

– Ладно, старый хрыч. Пока снова не заснул, расскажи мне про Слави Дуралейника. Выкладывай, как он одержал свои победы с помощью кентавров.

Если мне намекнуть, я все же порой могу дойти до чего-то своим умом.

У обеих враждующих сторон в Кантарде имелись подразделения кентавров, которых использовали для разведки. Полководцы зависели от разведчиков целиком и полностью. Стоило кентаврам закрыть на что-то глаза, как стратеги словно утрачивали зрение. Интересно, на каких условиях кентавры перешли к Слави Дуралейнику? И не пожалеют ли однажды о том карентийцы, которые сейчас потешаются над венагетами?

Военный совет венагетов наверняка скоро разберется, в чем дело. В конце концов рано или поздно мы замечаем то, что творится у нас под носом.

Я усмехнулся и вышел из комнаты, оставив Покойника ругаться в одиночестве. Отвел Донни Пелл на кухню и велел Дину накормить девушку.

Если Гаррет обожал выручать попавших в беду прекрасных дам, то старина Дин стремился всей душой помогать страждущим. Он так и не признался, каким образом ему это удалось, однако сумел пристроить Донни в компаньонки к пожилой женщине, которая практически не вставала с постели. Вроде бы они прекрасно подошли друг другу.

Я подумываю о том, не сменить ли профессию. Ведь что получается – тот, кто расследовал убийство, остался внакладе, а главная злодейка получила тепленькое местечко!

Или, может, поблагодарить богов за то, что я остался жив, приобрел новых друзей – и слегка подзаработал?

И в самом деле. Мы же трудимся, чтобы хоть как-то выжить. Вы со мной согласны?