Сара снова окунула палец в мед и прикоснулась к его груди. Капля секунду дрожала, затем стекла вниз по его телу на живот.

Ее палец заскользил вниз по следу, оставленному медом, ее глаза были сонными и таинственными.

– Интересно, ты такой же сладкий, как нектар? – Она прижалась ртом к его обнаженной коже, язык, прикоснувшийся к ямке у горла, обжег его, как раскаленное клеймо.

Он заскрипел зубами, чтобы взять себя в руки. Она слишком хорошо научилась искусству обольщения, и с каждым восхитительным уроком он спускался в ад, который сам же и создал.

Сара следовала за неровным следом медовой капли, задержавшись для того, чтобы прижаться горячим ртом к каждому из сосков. Рука Ника погрузилась в ее волосы, пальцы его запутались в шелковых локонах.

– Боже, – хрипло прошептал он, глядя, как она опускается на колени, чтобы поцеловать последний след капли на его животе, – ты такая красивая.

Она улыбнулась ему снизу вверх, потом достала из кармана какой-то предмет.

Как Ник ни был растерян, ему удалось прохрипеть:

– Что это?

– Урок четвертый, – ответила она, глядя на него сквозь ресницы. – Никогда не бросай мужчине вызов, если не подготовилась к нему. – Она разжала руку.

Ник сразу же узнал, что это такое. Это был французский чехол, применяющийся для предотвращения беременности.

– Где ты это взяла?

– У дедушки Анны. Он считает, что правительство должно их раздавать бесплатно, чтобы контролировать количество населения. – Она усмехнулась. – Он даже послал одну такую штуку королю.

Ник попытался сосредоточиться на ее словах, но его внимание отвлекали ее пальцы, которые расстегивали его панталоны. Это безумие. Полное сумасшествие. Его рука сжала ее запястье, и она подняла на него умоляющие глаза.

Он посмотрел на чехол, который она держала. Обычно он им не доверял, но его тело больше не могло выносить эту пытку. Он так сильно желал Сару, что весь дрожал. Он отпустил ее руку.

– Можем его испытать.

Словно опасаясь, что он передумает, она быстро стянула вниз его панталоны. Ник помог ей, сдернув их и отбросив ногой к двери. Тогда она надела чехол на его раздутую плоть.

Ник стянул вниз рукав ее платья, открыв тонкое кружево нижней сорочки. Она хотела расшнуровать ее, но он остановил ее.

– Останься в ней.

– Но я думала...

– Не думай. Чувствуй. – Он обхватил ее грудь под тонкой тканью, его большой палец нащупал кончик и превратил его в острый пик. Потом он прильнул ртом к ее соску, мокрая ткань липла к нему, терла его, делала эротичным.

Сара вы гнулась дугой от изумления, вол на наслаждения пробежала по ее телу.

Ник поднял голову.

– Ты слишком сочное блюдо, чтобы его не попробовать. – Он положил ладони на ее талию, приподнял и посадил на край стола. Потом взял ее руки, положил их на ее груди. Глаза его потемнели от страсти. – Потрогай их, Сара. Потрогай их для меня.

Она неуверенно прижала руки к груди, и он втянул воздух, следя за каждым ее движением. Каким-то образом процессом соблазнения теперь управлял он. Он окунул пальцы в мед, потом откинул в сторону ее юбки и встал перед ней на колени.

– Такая красивая, – пробормотал он. Провел своими покрытыми медом пальцами по колечкам волос внизу, а его большой палец проник глубоко внутрь.

У нее вырвался стон, и он почувствовал, как волны дрожи пробегают по ее телу. Она заерзала на столе, пытаясь придвинуться ближе. Его голова нырнула под юбки, и он всосал с ее тела весь мед до капли.

Сара простонала его имя, ее пальцы вцепились ему в волосы. Ник сменил губы на пальцы, чтобы следить за ее лицом. Она снова застонала, и все мысли о боли, обо всем улетели прочь. Ее аромат манил его все сильнее, и он наконец прижался к ней своей плотью, одетой в чехол.

Сара обхватила его ногами и втянула его глубоко внутрь себя, пока они не слились, не срослись полностью. Он погрузил пальцы в ее волосы и начал двигаться, сначала медленно, затем со все возрастающей скоростью. Она чувствовала, как нарастает его напряжение, как его охватывает буря желания. В последний момент он попытался выйти, но Сара еще крепче сжала ноги, ей было жаль той части его самого, которой он хотел ее лишить. Он должен быть там, глубоко внутри, поднимаясь к вершине собственного блаженства. Она чувствовала, как он разбухает и взрывается в изумлении.

– Сара, нет! – охнул он. – Этот чехол...

Она двигалась, прижавшись к нему, втягивая его еще глубже.

Волны страсти захлестнули их обоих, и Сара взмыла на их гребень, крепче сжимая его, а Ник выкрикнул ее имя и рухнул на нее без сил.

Сара обвилась вокруг него, прижимая его к себе, желая, чтобы эта секунда длилась вечно. Наконец он отстранился и отвязал чехол. Она наблюдала за ним сквозь ресницы. Ей так хотелось, чтобы он обнял ее и крепко прижал к себе.

– Сара, – произнес Ник напряженно.

– Да?

– Ты сказала, что достала это у деда Анны. Сколько это у него пролежало?

– Не знаю. Это тот, который он показывает на лекциях. Он отдал его мне, потому что ему пора купить новый...

Лицо Ника потемнело.

– Черт, Сара, ты хочешь иметь детей?

– Собственно говоря, да. Было бы хорошо иметь ребенка. – «Господи! Откуда это взялось?» Но, даже удивляясь, она знала: все дело в том, что у нее есть свой дом, и она чувствует, что ее место здесь, вместе с Ником.

Ник выругался и резко повернулся, схватил свои панталоны и натянул их.

– Черт бы тебя побрал, Сара. Никогда больше этого не делай.

Его гнев вызвал у нее такой шок, будто она нырнула в ледяную воду. Сара соскользнула с края стола и опустила юбки.

– Ник, я не хотела...

Он сжал ее лицо ладонями, его прикосновения совсем не были нежными.

– Я сын своей матери, Сара. Я ни за что не передам собственному ребенку эту болезнь.

Она твердо посмотрела ему в глаза.

– Это не нам решать.

Она бесстрашно схватила его за запястья и удержала их.

– Должен быть способ прекратить эту боль, Ник. Я думаю, что смогу тебе помочь, только дай мне немного времени.

– У меня нет времени.

– Ник, – прошептала она умоляющим голосом. – Я не остановлюсь, пока не найду этот способ. Даже если потребуется целая вечность.

Он понимал, что она говорит правду: она твердо решила ему помочь. Так же, как он когда-то хотел облегчить страдания своей матери. Он закрыл глаза. Он слишком любит Сару, чтобы позволить ей потратить на него зря свою жизнь.