Сначала я думала, он проверяет меня навшивость в отношении денег. Многие олигархи любят косить под простых парней,дабы убедиться, что женщине не нужны его деньги. Но ведь это была простоделовая встреча, и он хорошо знал, что я финансово независимая личность. В тотдень я с ужасом поняла, что Андрон даже не пытается произвести на менявпечатление, так как для него это НОРМАЛЬНО. И это кафе, и этот компот вграненых стаканах, и даже то, что администратор обещала вызвать милицию, потомучто у них не принято курить и стряхивать пепел на пол.

Когда он пошел провожать меня до машины, топо-хозяйски обнял (хозяин: сводил в кафе, напоил компотом) и сказал:

– Послушай, а может, бахнем?

– Ты о чем? – я убрала его назойливуюруку.

– Может, бахнем за встречу? Я охранника забутылкой пошлю и стаканами. Тут магазин недалеко есть и цены не космические.Сядем в машине. Никто не видит. Нормально.

После этой встречи у меня подняласьтемпература, а от неприятного осадка я не могла отделаться еще долго. Жадностьи экономия у него в крови. Господи, сколько же тараканов в голове... Страшноподумать.

Андрон постоянно пытался произвести на меня впечатление.

– Представляешь, я на эти выходные пил у себядома. Рюмочку бахнул, думаю, чем закусить. Смотрю, на плите кастрюля стоит. Тамкакая-то похлебка. Я стал ее есть. Думаю, что-то не то. Одна капуста, мясамаловато. Заходит жена и говорит: «Ты что, дурень, собачью еду ешь? Это же ясобакам сварила. Твоя кастрюля рядом стоит». Между прочим, нормально пошло. Подрюмочку и собачья еда прокатила.

– А почему у тебя жена собакам варит? Почему утебя нет домработницы?

– Да ну. Деньги тратить. У меня все живут поэконом-классу.

– Зачем вообще варить собакам? Мне кажется,эти времена закончились. Собачий корм продается в магазинах. И что это твоисобаки едят похлебку из воды и капусты? Они же подохнут с голоду!

– Да ну на фиг на собак тратиться! Они у меняживут по эконом-классу!

Так получилось, что сначала между нами стоялГарик. Но когда Гарик поймал звезду и общаться с ним стало практическиневозможно, мы стали дружить с Андроном напрямую. Я честно выполняла всеусловия контракта и благодарна Андрону за то, что он никогда не сбрасывал сосчетов человеческий фактор. После каждого романа меня хвалил, переживал, чтобымне хорошо писалось, искренне восхищался. Я и сама не знаю, как получилось, чтоя стала для него СЛИШКОМ СВОЕЙ. Деньги потекли к Андрону рекой, и он жуткобоялся меня потерять. Помню, как однажды пришла к нему в кабинет. Андронговорит:

– Напиши расписку, что ты никогда от меня неуйдешь.

– Зачем?

– Напиши. Мне нужно.

Андрон дал мне листок и стал диктовать:

«Я такая-то, клянусь Андрону в том, что буду сним до последнего дня своей жизни и никогда от него не уйду...»

Признаюсь честно, у меня был шок, но этурасписку я все же написала.

В нашу вторую встречу повторилось то же самое.Андрон вновь дал мне листок и велел:

– Напиши, что ты меня любишь и никогда непредашь.

Я посмотрела на него ничего не понимающимвзглядом. В тот день я поняла, что этот человек серьезно болен.

– Понимаешь, я заключил с тобой контракт. Эторавносильно тому, что взял тебя замуж. Я твой муж, ты моя жена. У нас семья,понимаешь?

– Ты так авторов «разводишь»?

– Ну напиши, тебе что, трудно, что ли?

И я пишу:

«Я такая-то, обещаю хранить своему мужутакому-то верность и преданность до гробовой доски...» Расписки мы писали вдвух экземплярах. Одну выхватывал Андрон и тут же клал в свой сейф. Другуюотдавал мне.

Уйдя из его издательства, как-то полезла вшкаф и обнаружила целый ворох этих расписок. Вспомнила, посмеялась. Что с нимиделать – не знаю. Но Андрон свято верил в силу этих бумаг.

– Слышишь, ты, многоженец, достал уже своимирасписками, – сказала я однажды, когда он ко мне вновь стал приставать сосвоей распиской: «Любим, верим, не предаем».

– Это я многоженец?

– Ты.

– Но ты ведь никогда раньше меня так неназывала.

– А теперь буду называть. Развел тут себегарем из авторов и мозги им пудришь.

Андрон тут же положил передо мной листок, далручку и стал диктовать:

– Я такая-то, такая-то, такая-то, обещаю неназывать своего любимого мужа, такого-то, такого-то, многоженцем потому, что знаю,что я его самая любимая жена. Мой муж меня любит и бережет.

– А ты докажи, что меня любишь? – я сталадействовать методами Андрона.

– А ты разве не знаешь? – растерялся он.

– Любовь нужно доказывать не словами, апоступками. О том, что ты меня любишь, я знаю только с твоих слов.

– Ты хочешь, чтобы я развелся?

– Боже упаси, я не буду твоим собакам варить.

К каждой нашей встрече Андрон готовилсяосновательно. На его подоконнике можно всегда увидеть кучу психологическойлитературы. Названия этих книг говорят сами за себя: «Как манипулировать иуправлять людьми», «Как подавить волю человека», «Как зомбировать чужоесознание» и все в таком роде.

Перед нашей встречей он постоянно читал этулитературу.

– На меня это не действует, – говорила я,показывая на книги.

Но Андрон свято верил не только в силу бумаг,написанных от руки, но и в силу этой литературы. Он привык жить по книжныминструкциям. Мне нравилось, когда он был растерян и не знал, что делать... Японимала, что данной нестандартной ситуации в его книгах нет.

– Давай порежем руки, – однажды предложилон мне.

– Зачем?

– Побратаемся кровью.

– С ума сошел?

– Тогда я буду знать точно, что ты от меня неуйдешь.

– Не буду.

Чем больше я с ним общалась, тем все большеприходила к мысли о его серьезных психологических проблемах.

– Но это не страшно. Мы просто порежем другдругу руки и их приложим. Пусть моя кровь станет твоей и наоборот. Мы будемродными по крови, и я буду знать, что ты от меня не уйдешь.

– Я не буду этого делать.