Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Восторженный писк и повисшая на шее тяжесть явилось мне наградой за труды, - Димка, молодец, что приехал. Подожди, мы скоро закончим.
С полчаса я наслаждался зрелищем танцующей молодёжи, потом появившиеся из раздевалки подруга подхватила меня и потащила прочь на улицу.
- У тебя что-то случилось? – я честно постарался забыть про больницу, но видимо не преуспел.
- Да так, сложный случай на работе.
Софья знает от матери, что я связан с медициной. Но там много тумана и я не тороплюсь развеивать его. Софья уверена, что я технический консультант в клинике. Пусть так.
Мы прогулялись по аллеям парка и не сговариваясь поехали домой.
А вечером просто сидели на диване в полумраке. Я привалился к подруге, та перебирала мои волосы тонкими пальчиками и думала о чём-то своём. Нам не требовались слова и так хорошо.
Утром проснулся бодрым, негативное настроение окончательное покинуло меня. Приготовил подруге завтрак и отвёз её на учёбу:
- Дим, я на выходные приеду, хорошо?
Я стою перед зданием Истринской школы-интерната №19 для детей с тяжёлыми нарушениями опорно-двигательного
аппарата и не понимаю, зачем я здесь. Этот адрес мне дали в регистратуре московской больницы. Я даже не уверен, что они не напутали.
- Проходите пожалуйста, - меня не заставили долго ждать и секретарь пропустила в кабинет директора этого странного заведения.
Немолодая женщина устало оторвалась от экрана компьютера, - я Вас слушаю.
Сбиваясь, я поведал причину свое прихода.
- То есть Вы хотите сказать, что спасли некую девушку, упавшую в воду несколько дней назад?
- Именно, в регистратуре Центра неврологии мне дали ваши координаты.
Женщина со странным выражением разглядывает меня, - хорошо, я Вас поняла. И что же Вы хотите?
- Евгения Викторовна, понимаете, я спас этого человека, вытащил из воды и делал реанимационные мероприятия. Правда я был уверен, что это пацан, а врач с приёмного покоя сказал, что это девушка.
Пауза затянулась, женщина начала что-то искать на экране компа, потом видимо решилась:
- Дмитрий, правильно? А где Вы работаете? Вы врач?
- Нет, что Вы. Но я тружусь в одной из клиник и имею отношение к медицине.
- Понимаю, видите ли. Думаю, что Вы имеете в виду нашу Мариночку Сафину. Она действительно попала в Центр неврологии после неудачного падения в воду. Там её подержали несколько дней и вчера мы забрали её назад.
- Я не знаю, но слабо верю, что это девушка. Знаете, она ведь умерла, не меньше десяти минут мозг не получал кислород. Я вытащил её с глубины без дыхания, пульса тоже не было. Пришлось делать ей искусственное дыхание. К счастью, она жива и, надеюсь, в порядке. Но уверен, что там был мальчик.
Директриса задумчиво посмотрел на меня, потом резко встала и подошла к шкафу. Покопавшись вытащила папку и положила передо мной.
Осторожно взяв скоросшиватель в руки я открыл первую страницу. Тут имеется фотография, несомненна это моя знакомая. Только у неё здесь длинный волос, на фотографии ей лет десять. Глаза смотрят с лукавым интересом, я помню совсем другой взгляд. Но, это конечно она.
— Узнали? - Женщина забрала у меня папку, - я молча кивнул.
- Да, но понимаете. Она ведь сознательно бросилась с высоты пятнадцать метров в воду. Там даже здоровый человек не выжил бы, из-за удара о воду.
- Да, хотя это не отраженно в документах, но это уже второй случай, когда она пытается покончить с собой. Я откровенно говорю с Вами, потому что Вы имеете право это знать. Девочка серьёзно больна и не хочет жить.
- Что с ней, какой диагноз?
Вместо ответа, женщина встала и пригласила меня сесть на её рабочее место. На экране компьютера медицинская карта. Я выбираю только понятное мне. Минут десять я изучал документы.
- Евгения Викторовна, поясните мне пожалуйста. Почему с её диагнозом Марину держат в доме-интернате для детей с патологиями костно-мышечной системы.
-Хм, тут всё просто. Прогрессирующая мышечная дистрофия Беккера – это генетическое заболевание, но оно сопровождается скелетными деформациями. А это уже наш контингент. Знаете, в нашей стране вряд ли имеются подобные профильные интернаты.
Я продолжаю изучать информацию, вроде написано на русском языке, но приходится продираться через специальную терминологию. Если бы не Сима, ни за что бы не врубился.
Теперь стало понятно, девушка из-за редкого генетического заболевания может с трудом передвигаться в коляске. К сожалению, болезнь прогрессирует и современная медицина пока тут бессильна.
К тому же Марина сирота и средств на соответствующее лечение не имеет. А вот около двух лет назад ей поставили другой диагноз, опухоль с мудрёным названием «Краниофорингиома».
Собственно она доброкачественная, то есть не проникающая в близлежащие органы, не метастазирующая. Проблема в том, что она устроилась в отделе головного мозга и подавляет гипоталамус и связанный с ним гипофиз, центральный орган эндокринной системы.
Отсюда и неестественное для её возраста подростковое развитие девушки.
- Нам предложили операцию на мозге, но девушка отказалась. Понимаете, ей скоро восемнадцать лет - возраст совершеннолетия, когда она сама делает выбор. Прогноз на успех хирургического вмешательства в нашей больнице не выше 60 %. И даже в случае успеха ей осталось не так много. Еще год назад она ходила, пусть с палочкой, но сама. Другая зараза прогрессирует, бедняжке осталось не так много.
Мы посидели в тишине пару минут, каждый думал о своём.
Наверное женщина рассуждает о ежедневных заботах вверенного ей учреждения. Я же прикидываю, смогу ли помочь в этом случае.
Наверное смог бы, но это было бы сложно. И не только длительное лечение, на которое у меня ушли бы необходимые на работе силы. Но и чисто по-житейски. Кто мне отдаст для опытов несовершеннолетнюю девушку, как я её представлю окружающим, куда привезу для лечения. С одной стороны она, вроде как, моя крестница.
С другой в этом здании пара сотен подобных случаев, лежат или, в лучшем случае, ковыляют вдоль коридоров. И что мне сдохнуть, пытаясь всех вылечить? Поэтому делаю выдох и уступаю хозяйке её кресло.
- Евгения Викторовна, Вы разрешите увидеть девочку? - я спросил на всякий случай,
