Смелый рыцарь был вынужден звать на помощь товарищей, чтобы насильно сдерживать рвущегося мстить Бладсворду, и геройствовать, спасая брата, регента. Только после лекарских снадобий и долгих разговоров мужчина сумел взять себя в руки.

– Сир Тордж уже должен быть в Кнайфхелле или уже совсем рядом, – успокаивал старый рыцарь наставника принца. – Он привезет лорда Мортона, как ты и приказал, чего бы это ему ни стоило, Твое Высочество. Клейс, ты меня слушаешь? Твой брат жив, раз он прислал тебе письмо. С ним все хорошо… А Бладсворд вскоре предстанет перед тобой.

– И он ответит мне за все, в чем повинен, я позабочусь об этом. Мортон пожалеет, что посмел поднять руку на мою семью!

Вождь Райан не встретил своих людей там, где должен был. Не явился ни один.

Первый день Амадинллин решительно защищала могучего человека, оставшегося почти в одиночестве, и убеждала спутников, что необходимо подождать. Немного времени ничего не решит, так она считала, а Огрор поддерживал женщину. Люди послушались.

На второй день после назначенного срока воительница начала терять веру. Духи молчали; когда они не желали вмешиваться в судьбы смертных, обращаться к ним толку не было. Мэнди давно это поняла. В этот раз, испытывая сострадание, женщина попыталась трижды, но ничего не получила в ответ.

К концу третьего дня воительница осознала – никто не придет. Ей не требовались ответы, не имело значения, что это за люди. Во время обеда, который вождь предпочел пропустить, воительница почувствовала, что больше их здесь ничто не держит. Духи наслали на нее эти чувства или то было обычное чутье – Амадинллин не задумывалась. Место стоянки более не желало их принимать.

Мэнди сообщила выводы вождю, но большой человек с Других Земель никак не желал понимать и принимать их. Он упорно настаивал, что должен остаться, а когда женщина напомнила про духов и продолжение пути, пожелал остаться один.

Амадинллин могла, нет, должна была оставить глупца, ведь она не отвечала за него. Духи ничего не говорили на его счет, а значит, он был не так важен. После встречи с вождем они вовсе предпочитали ничего не пояснять. Но Мэнди не сумела бросить Райана.

Воительница быстро нашла общий язык с чужаком-вождем, и, хоть тот и казался наивным, напоминал большого ребенка, а ссоры между двумя предводителями были громкими, женщина чувствовала с этим лордом некоторое родство. С тех пор как умерла Таллимия, это чувство Амадинллин испытывала лишь иногда, в обществе юных вождей, но они воспринимались скорее как родные дети или племянники.

Отряд остался еще на день. Мэнди категорично отказалась бросать Райана. Железные люди смеялись над ее решением и пытались переубедить, но она была непреклонна. Саирг требовал вернуться к выбранному плану действий столь яро, что взбеленил и других. Женщина указала спутнику на запад и предложила убираться. Огрор сумел исправить ситуацию, хотя его никто не просил.

Раненый, из тех, кто выжил, пошел на поправку и вместе с Амадинллин убеждал Райана отправиться дальше. На четвертый день им удалось пробиться через упорство вождя, а на пятый большого человека почти силой затащили на коня. Отряд двинулся дальше. Мэнди добилась своего, но встал новый вопрос – куда именно идти и что делать.

Духи повели Амадинллин в сторону границ и указывали дальше, требовали убираться прочь с земель хозяина, пленившего вождя, и встала проблема, каким образом миновать стражу.

Огрор сначала предложил оставить Райана дожидаться помощи и отправиться самим. Амадинллин не согласилась. Железный человек изменил решение и придумал пленить Райана и притвориться его врагами, хотел оставить часть людей с Мэнди и вождем, а с остальными перебить защитников… Он выдавал одну глупую идею за другой. Воительнице пришлось прикрикнуть на него и заставить заткнуться.

Всего через несколько минут Железный человек придумал другой план, который сработал. В ближайших деревнях люди купили телеги и мешки. Чтобы не тратить лишнего, один из спутников женщины предложил схитрить и купить поменьше зерна и набить мешки сначала землей и травой. Дешевые сушеные травы, которые использовали при готовке, перетерли и ссыпали в небольшие кошели, подобные тем, которые используют лекари. В другие же, побольше, натолкали земли, а сверху засыпали овса.

Дольше всего крестьян уговаривали продать бочонки для вина, в которые Огрор предложил налить воды, чтобы они выглядели тяжелыми. Один из людей вождя заявил, что лучше прихватить пару бочонков с настоящим вином, так как в крепости явно захотят получить свою плату. Напитки для подкупа решили набирать по остаточному принципу, если будет лишнее золото.

Лошади Жестоких людей вождя не желали тащить телеги, и Мэнди понимала их. Запрягать пришлось купленных на побережье и менее капризных животных, которые показали себя наилучшим образом. Повозки получились тяжелыми, набитыми доверху, и вождь Райан сказал, что они похожи на торговые. Он назвал это обозом.

– Что это? Какое-то слово для телеги? – поинтересовалась Мэнди.

– Не для одной, – пояснил вместо вождя Огрор. – Это несколько телег, которые перевозят грузы. Если торгуют или дары везут. От одного лорда к другому. Еще бывает, что обозами обмениваются.

– В моих землях тоже возят и носят товары для обмена. Но мы это называем телегами, – пожала плечами женщина. – А если много телег, то так и говорим.

– Но разве у вас нет никакого обозначения для того, что можно продать? «Обоз» звучит короче и понятнее, чем «несколько телег для торговли», – вождь перестал тосковать и еще в деревне начал проявлять себя. Мэнди была рада.

– Не у всего должно быть свое название. Есть то, что не нуждается в словах, – пояснила женщина. Разговор бы продолжался и далее, если бы не вмешался Огрор, он подгонял людей. Железный человек был прав.

Вождя и его выживших отправили прятаться в телегах сразу, как только появилось чем прикрывать людей. Жестокие люди, которые отправлялись осматривать земли вокруг Дома из камней, могли попасться на пути в любое время. Огрор сказал, что торговцев должны пропустить через границу, но Амадинллин не верила в это и постоянно была готова хвататься за оружие. Ее напряжение передалось и вождю Райану, из-за чего тот постоянно вертелся. Мешки елозили, бочки качались, и уже перед самыми воротами женщина наступила на высунувшуюся из-под тряпья руку большого человечка. Тот все понял и затих.

Вопреки опасениям женщины жители маленького Дома из камней пропустили их. Как и предположил Жестокий человек из спутников Мэнди, они настойчиво намекали на голод и жажду, а на бочонки вина смотрели с особым вожделением. Дары в виде мяса, зерна, ягод и грибов их привлекали не меньше. Из всех бочонков лишь один был в самом деле заполнен вином, на большее денег не хватило. Огрор лично откупорил его и щедро угостил командующих. Ягоды и мясо пришлось покупать на свои монеты и обменивать оставшиеся после охоты шкуры. Мэнди провожала еду с горечью и подумывала, что надо бы перебить врагов, а не подкармливать. Саирг прохрипел, что можно было воспользоваться ядами и отравить защитников тем же вином.