что предлагал командующему фронтом отвести войска на рубеж Истринского водохранилища, но получил отказ. Тогда командующий 16-й армии решает обратиться через голову комфронта к начальнику Генштаба КА Б.М. Шапошникову, который санкционировал отход. Происходившее далее в версии К.К. Рокоссовского выглядело следующим образом:

«Не успели еще все наши войска получить распоряжение об отходе, как последовала короткая, но грозная телеграмма от Жукова. Приведу ее дословно:

«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков».

Что поделаешь – приказ есть приказ, и мы, как солдаты, подчинились. В результате же произошли неприятности. Как мы и предвидели, противник, продолжая теснить наши части на левом крыле, отбросил их на восток, форсировал с ходу Истру и захватил на ее восточном берегу плацдармы»[260].

Обычно этот эпизод представляют как негибкость и деспотичность Жукова, противопоставленную таланту Рокоссовского и мудрости Шапошникова. Однако сравнение мемуаров маршала Рокоссовского с боевыми документами соединений 16-й армии заставляет несколько скорректировать представленное описание событий. Имеется доклад командира 18-й сд полковника П.Н. Чернышева, в котором изложена советская версия обстоятельств потери истринского рубежа. Адресатом доклада Чернышева выступает сам Рокоссовский. Командир 18-й сд прямым текстом пишет: «Ваш приказ на отвод двух полков на воет, берег р. Истра получил через к-ра 1 гв. тбр в 6.00 25.11.41, а по рации в 9.00 25.11. Приказ на отход был мною отдан через офицеров связи и в 7.30 части приступили к выполнению этого приказа»[261]. Т. е. походя брошенную Рокоссовским в мемуарах фразу «не успели еще» следует понимать, как «некоторые успели», а если уж совсем точно, то «ключевое для обороны рубежа соединение приказ получило и приступило к его выполнению». Также обращаю внимание, что речь идет об отходе на рубеж реки Истра, а не только водохранилища.

Полученный через штаб 1-й гв. тбр приказ также обнаруживается в документах 18-й сд. Он гласил: «К утру 25.11.41 г. занять и упорно оборонять: одним полком участок Бужарово, Ефимоново, Зенькино, Хмолино все пункты включительно] и двумя полками – по восточному берегу г. Истра вкл. Скориково, Сафонтьево, Максимовка, Андреевское, (искл.) Истра»[262]. Тем же документом 1-я гв. тбр информировала о своем отводе на восточный берег Истры.

Может быть, последовал «стоп-приказ» и никто никуда не отступал? Как вариант – всех вернули обратно? Нет, приказ на отход начал выполняться беспрепятственно. Из состава 18-й сд на восточный берег р. Истра оттягивается вся артиллерия, специальные части, заградительный батальон (куда же без него) и один батальон 518-го полка. Отошедшие подразделения начинают занимать позиции на рубеже Истры. А вот дальше в отход 18-й сд вмешиваются немцы. Оставшиеся части 18-й сд втягиваются в бой на западном берегу Истры и отходят уже под ударами противника. Как пишет Чернышев, «вывод из боя возможен был небольшими подразделениями, что части начали делать». Проблемой являлся даже не сам отход, а его выполнение среди бела дня, а не ночью, как это обычно практиковалось.

Тем временем в 5 – й тд к 25 ноября формируется боевая группа фон Боденхаузена в составе I батальона 31-го тп, 2-й батареи 116-го ап и 3-й роты 14-го си. Т. е. традиционное для немцев объединение танков, пехоты и артиллерии в одну группу для конкретной задачи. Группа должна была из деревни Ананово вдоль проселочной дороги атаковать Бужарово, где находился мост через реку Истра. Задача захвата моста ставилась в явном виде, в отчете о действиях группы об этом прямо сказано: «Следовало по возможности захватить мост через Истру невредимым и создать плацдарм на другом берегу реки». Именно эта группа представляла наибольшую опасность.

Оборонялись на подступах к Бушарово два батальона 518-го полка 18-й сд, еще остающиеся на западном берегу реки. Их противником являлись в основном подразделения 10-й тд, наступавшей к Истре с запада. В свою очередь, главные силы 5-й тд наступали в общем направлении на водохранилище, оттесняя к нему советские части (8-й гв. сд). Поэтому бросок к мосту последовал не в начале дня 25 ноября, а после того, как боевая группа Штегманна 5-й тд начала наступление на восток от Ананово на Торлоново и открыли дорогу на Бушарово. Часть мотопехоты двигалась десантом на танках, часть – на автомашинах за ними.

Главным препятствием к продвижению вперед группы фон Боденхаузена стали мины. В отчете о действиях группы на этот счет написано следующее: «Просьбы о придании саперов, хотя бы групп минеров, остались без ответа. После того как авангард углубился в лес примерно на 400 м, головная машина наскочила на мину. Здесь было снято 20 мин. Когда продвижение продолжилось, новая головная машина 3-й роты опять наскочила на мину. Водитель увидел второе минное заграждение, затормозил, но на скользкой поверхности не успел остановиться. Это заграждение снято – как и третье, на котором потерь понесено не было». Если бы эти заграждения оборонялись пехотой 18-й сд, их преодоление могло сильно затянуться.

На подходе к Бушарово боевая группа 5 – й тд обнаруживает появление у той же деревни соседа – подразделений 10-й тд. Это существенно усиливает удар по Бушарово. В 14.00 немецкие танки прорываются к мосту и далее на восточный берег Истры. Собственно мост, как признается в истории 5-й тд, оказывается захвачен мотоциклистами 10-й тд. Полковник Чернышев пишет: «Подготовленный к взрыву мост саперами фронтового сап. бата по неизвестным для меня причинам не был взорван»1. Тем самым товарищ Чернышев, конечно, перекладывает часть ответственности на фронтовой саперный батальон (даже не армейского подчинения). Причины представляются очевидными: не все решаются взорвать мост, через который отходят свои войска, оставляя их на другом берегу. Что самое печальное, на вечер 24 ноября прямо в Бушарово находился мотострелковый батальон 33-й тбр.

Однако приказом полковника Чернышева вся 33-я тбр к 13.00 25 ноября выводится на восточный берег Истры в район города Истра и деревни Рычково. Еще одно танковое соединение, действовавшее на этом направлении, 23-я тбр, также была отведена от Бушарово за Истру.

Следует подчеркнуть, что не взорванным остался именно мост у Бушарово. Второй мост, южнее, у деревни Сафонтьево, был взорван (по немецким данным, Чернышев про обстоятельства взрыва ничего не пишет). В итоге мост у Бушарово становится важнейшей переправой сразу для XXXXVI и ХХХХ танковых корпусов. Причем заминирован мост был на совесть, как указывалось в немецком отчете: «На мосту обнаружены один явный и два спрятанных подрывных заряда». Т. е. даже при кратковременной потере моста был шанс его отбить и сразу взорвать.

После прорыва через мост боевая группа 5-й тд и передовой отряд 10-й тд устанавливают разделительную линию между соединениями и расширяют захваченный плацдарм. Развитие событий на какое-то время замедляется инженерной подготовкой рубежа Истры. Еще до начала немецкого наступления по берегу Истры готовилась линия обороны. Ее занимали 302-й и 301-й пулеметные батальоны севернее и южнее города Истра соответственно. 302-й пульбат имел пятиротный состав, насчитывал 425 человек личного состава и вооружался 60 пулеметами «Браунинг». Как усиление полевых войск пульбат представлял серьезную силу, но сам по себе обладал невысокими возможностями по удержанию даже выгодных позиций.