На глаза наворачивались слезы. Но я утешала себя мыслью о том, что во всем виновата музыка – все такая же пронзительная и упоительно нежная.

Вот так мы и стали мужем и женой. Пусть и ненастоящими.

Ненависть, что выжигала мое сердце изнутри, стала прекрасным светом, вырывающимся из груди навстречу солнцу.

Хотя может быть, это была не ненависть, а просто израненная любовь.

От любви до ненависти – один шаг. От ненависти до любви – одна Вселенная, которая все так же легко умещается в одном сердце.

2.1

Каролина сидела в кофейне за круглым столиком у большого, во всю стену, окна. В полном одиночестве, с телефоном в руках. Раф с корицей и можжевельником, который, по словам официанта, должен был согревать, уже и сам остыл, а Каролина так и не притронулась к нему. Все смотрела на экран телефона, будто ждала важного звонка или сообщения. Однако никто не звонил ей и не писал. Разве что прилетали сообщения в чатах, в которых она состояла – но на них Каролине было плевать. Она ждала послания от особенного человека.

Приедет или не приедет?

Захочет проститься или не захочет?

Должен… Он никогда ее не бросал. Всегда подставлял плечо.

Каролина прикрыла глаза, вспоминая тепло его губ – неожиданно мягких, манящих, чувственных. Вспоминая нежность его рук – сильных и при этом острожных.

Дан со школы был рядом. Даже находясь безумно далеко, он оставался одним из самых близких ее людей. Они никогда не теряли связь, и в этом, конечно, была ее заслуга. Каролина не отпускала людей, которыми действительно дорожила. Ее лучшая подруга жила в Нью-Йорке, кузина – в Милане, а Дан – здесь, в этом далеком городе, который всегда казался ей чужим и серым.

– Может быть, желаете что-нибудь еще? – доброжелательный голос официантки заставил Каролину вздрогнуть – слишком уж глубоко она погрузилась в свои мысли.

– Чизкейк.

– Какой? Есть классический, лимонный, малиновый, шоколадный…

– Любой. На ваш вкус.

Ей было все равно.

…Каролина влюбилась в Дана с первого взгляда – еще до того, как вошла в класс новой школы. Впервые она встретила его в парке, когда гуляла с кузиной.

Она только-только приехала в этот ужасный город, в котором жили тетка и двоюродная сестра, и абсолютно никого не знала, кроме них. Уезжать из Москвы Каролине безумно не хотелось – там оставалась вся ее прежняя жизнь, ее друзья, ее класс, но родители были непреклонны. Отца переводили из головного офиса крупной компании в региональное отделение – назначили его руководителем. А мать не собиралась отпускать его одного – слишком ревновала. И имела для этого весомые основания – отец заводил любовниц. Каролина была единственной для него причиной не разводиться с матерью. И еще будучи подростком она это прекрасно понимала. Напрямую, правда, никогда этого не говорила, но умело манипулировала и матерью, и отцом при необходимости. С детства Каролина обладала умением располагать к себе людей – это был ее единственный, как она считала, талант.

В парк с сестрой Софьей, которую надо было звать Софи, и никак иначе, они выбрались без разрешения, обманув домработницу, когда ни матери, ни тетки не было дома. Девочкам хотелось самостоятельности и приключений – сколько им тогда было, четырнадцать? Самый возраст для подобных желаний. А матери у обеих были слишком властными, чтобы позволить им это – недаром приходились друг другу родными сестрами.

Сделав вид, что пошли в гости к близкой подружке Софи, девочки поехали в какое-то особенное место на набережной и присоединились к большой компании неформалов всех возрастов, которая регулярно там собиралась. В этой разномастной компании весело шутили, курили дешевые сигареты и пили из банок смесь энергетиков и алкоголя. Кто-то слушал на телефоне тяжелый рок, кто-то катал на скейтах неподалеку, кто-то играл на гитаре, исполняя песни Цоя. Каролина тут же попала в центр внимания парней, хотя, положа руку на сердце, ни за что бы не стала по доброй воле общаться с подобными придурками. Она поехала сюда только ради Софи, которая была влюблена в одного из нефоров – высокого парня с выбритыми висками, дерзкой ухмылкой и цепью на джинсах. Что Софи в нем нашла, Каролина понятия не имела. Но ее восхищала смелость кузины. Втайне от матери та встречалась с подобным типом! Романтика и протест в одном флаконе.

Каролине тоже хотелось быть смелой. Но в тот день она продемонстрировала свою трусость.

Со странным чувством она смотрела на сестру, которая сидела на коленях Кирилла. Они целовались, не в силах отлипнуть друг от друга. И Каролина, у которой никогда еще не было отношений, не понимала, что чувствует: то ли ревность, то ли зависть, то ли горечь из-за того, что она – хуже Софи. А ведь Софи на два месяца младше!

То, как она смотрит на сестру, заметил один из парней, активно добивавшийся ее внимания. На вид ему было около шестнадцати. Кожаная куртка с заклепками, длинные темные волосы, стянутые в низкий небрежный хвост, сигарета, зажатая в пальцах, унизанных перстнями. Наверное, он считал себя крутым. И, наверное, таким считали его остальные в этой компании. Однако Каролине подобные типы никогда не нравились. Разве парни должны носить длинные волосы? Чушь. Сначала Каролина по привычке пыталась быть милой с ним, но потом поняла, что это того не стоит.

– Хочешь так же? – спросил он.

Каролина лишь изумленно приподняла бровь.

– Иди ко мне, крошка, – криво улыбнулся длинноволосый и, затушив об лавку сигарету, бросил ее на асфальт. Аккуратная Каролина ненавидела людей, которые мусорят на улице.

– Зачем? – холодно спросила она.

– Ты ведь замерзла. Согрею. Иди ко мне, – похлопал он себя по колену. – Я умею согревать.

Его друзья заржали. А Софи, увлекшаяся своим парнем, ничего не замечала.

– А я думала, ты умеешь идти к черту, – раздражённо отозвалась Каролина. Этот тип и его дурацкие намеки изрядно ей надоели.

– Горячая! – развеселился почему-то он и отпустил сальную шуточку.

– Мне пора, – холодно отозвалась Каролина, мгновенно вспыхнув. Скрестив руки на груди, она пошла прочь, слыша за спиной смех дружков длинноволосого. Ее каблуки громко стучалипо мостовой. Снег уже совсем сошел, однако все еще было прохладно. И темно – в этом дурацком городишке даже фонари горели не так ярко, как в Москве.

То, что длинноволосый идет следом, Каролина поняла не сразу, а лишь пройдя уже приличное расстояние вдоль набережной и соображая, как отсюда выбраться. Вообще, она думала, что Софи заметит ее отсутствие и бросится искать, но, кажется, сестре было все равно.

– И куда ты собралась, крошка? – поинтересовался нагло ее преследователь.

2.2

Каролина обернулась. В ее сердце поселилось неприятное предчувствие.