Я потерла внешнюю часть бедра, негромко вслух размышляя о том, что теперь точно буду недели две ходить вся в синяках и вновь приняла позу, сообщающую о готовности к бою.

Сатус продолжил стоять, глядя на меня так, словно впервые увидел. Я подавила желание вновь, уже третий раз ему представиться, кто знает, вдруг у него какие приступы случаются, а потом решила воспользоваться ситуацией. И нанесла размашистый удар.

Эффектный, но минимальный по силе воздействия. Да и его демон легко отбил, в последний момент словно очнувшись от наваждения. Ложный выпад в мою сторону, шаг назад и новый удар, опять по бедру, но уже с другой стороны. На этот раз мне удалось подавить стон и не показывать так явно, что мне больно. Я не хотела, чтобы он знал, что мне плохо.

Если отвлечься от боли и от неприятного общества Сатуса, все это действо с саблями напоминало какой-то древний дикарский ритуал. Шаг вперед, удар, шаг назад. Движение в сторону, опять шаг вперед, удар, два шага назад и два встречных удара.

Сердце болезненно сжалось, когда клинок его меча пролетел в нескольких миллиметрах от моей шеи, едва полоснув по коже. Воротник оказался все-таки не бесполезной вещью и смог защитить.

— Ох! — выдохнула я, хватаясь за место, которое было чуть повыше ключицы. Пальцами нащупала края рассеченной ткани и что-то влажное. Убрав ладонь, посмотрела на неё и увидела несколько кровавых пятнышек.

— Дай посмотрю, — невозмутимо опуская меч и делая шаг ко мне, потребовал Сатус.

Я отпрянула от него, как от огня.

— Не надо, — и говоря так, приложила все усилия, чтобы голос не дрожал. — Всего лишь царапина.

— Покажи, — тихо потребовал демон и, в один шаг преодолев расстояние между нами, одной рукой схватил меня за запястье, а другой вцепился в воротник форменного костюма.

Я запаниковала и попыталась освободиться от его хватки, но демон лишь сжал крепче. А взгляд… взгляд был таким, что вымелись все слова и все мысли из головы. Он был гипнотизирующим, захватывающим разум, подавляющим волю.

— Отпусти, — сумела проговорить я, несмотря на то, что дышать было так тяжело, словно весь окружающий мир опустился мне на плечи.

— А если не отпущу, тогда что? — пугающе тихо спросил Сатус. Глаза его в этот момент блеснули каким-то магическим отсветом, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Что? Что это? Что происходит? — замямлила я, уже сама вцепляясь в запястье демона, пытаясь удержаться.

Но мир уже стремительно куда-то ускользал.

Или же это ускользали мы.

По лицу Сатуса было видно, что он тоже мало, что понимает, но в отличие от меня, он не был напуган этой странной рябью, которая задрожала вокруг, словно кто-то задернул шторку.

— Переход. Мы переходим, — ровным тоном проговорил демон, не отпуская меня, а наоборот, рывком прижимая к себе еще теснее и оглядываясь по сторонам.

— Куда? — едва слышно выдохнула я, сжавшаяся в комок не только от силы рук, которые меня сжимали, но и от все яростнее накатывающего ужаса.

— В межпространство, — промолвил Сатус и уставился в моё лицо. — Ты как это сделала?

— Что? — встрепенулась я и, наверное, отпрянула бы, не держи он меня так крепко. — Я ничего не делала!

— Ты ничего не делала, — ледяным тоном, но с нарастающей яростью начал Сатус. — Я ничего не делал. Но каким-то невообразимым образом мы оказались здесь!

И он указал рукой вокруг.

Рябь прекратилась. Мир больше не дрожал. Но и не был прежним. Теперь он выглядел словно…

— Пустыня! — заорала я и завертела головой. Везде, куда хватало взгляда нас окружали неестественно белые пески, по которым гулял сухой, иногда порывистый ветер, поднимающий взвесь белых песчинок и закручивающий их в спираль. Это подобие смерча вздымалось над землей на несколько метров, а после распадалось. И так несколько раз только за то время, что мы стояли посреди дюн, изумленно осматриваясь.

— Это не просто пустыня, — Сатус медленно опустил руки, и я с облегчением выдохнула, делая шаг в сторону. — Это Тимеиса, Древняя земля. Здесь когда-то была обитель Белого Братства.

Я обхватила себя руками за плечи и спросила, не надеясь уже узнать что-либо обнадеживающее:

— Что за братство? И почему было?

— Потому что его больше нет. Братство являлось закрытым обществом, участники которого посвящали себя сохранению, накоплению и передаче тайных знаний, — спокойно, а главное без высокомерия и пафоса, ответил Сатус. В этот момент он показался мне обычным студентом — очень умным, рассудительным и вдумчивым. — Ходили слухи, что мудрецам из Братства был известен секрет вечной жизни и тайна перерождения. Также они разработали для общения друг с другом собственный язык, который сейчас называют Мертвым языком, а обитало братство в Тимеисе. Это огромная пустыня, которая использовалась в качестве тайного убежища. Здесь они хранили все, что имели и редко покидали своё укрытие. Те, кто желал вступить в ряды мудрецов должны были пройти сложную многоступенчатую инициацию. И первым заданием было найти способ попасть в Тимеису. И, знаешь, что?

Вопрос прозвучал требовательно и с подтекстом. Сатус навис надо мной с какой-то безмолвной ненавистью во взгляде, кривящимися в насмешке губами и с напряженно сжатыми челюстями.

— Рискну предположить, что это риторический вопрос, — дернула я бровью в полном непонимании происходящего.

— Ни разу никому не удалось его выполнить. Потому что никто не мог попасть в эти земли без разрешения мудрецов.

— Интересное задание, — хмыкнула я. — По определению невозможное для выполнения.

— Смысл был не в выполнении задания, — Сатус сложил руки на груди и из-за этого движение его форма опасно натянулась, рискуя вот-вот пойти по швам. — А в проверке настойчивости рекрутов. Тот, кто истинно стремится к своей цели не остановится ни перед чем, и будет пытаться вновь и вновь несмотря на все преграды.

Я не удержалась и громко расхохоталась.

— Веришь во весь этот бред про упорство? Про то, что не важно кто ты и кем родился, важно — какой выбор ты делаешь и как сильно стараешься?

— А ты нет? — спросил демон и что-то такое в его интонации заставило меня поверить, что ответ для него был действительно важен.

Я вдруг поняла, что здесь и сейчас, стоя на горячих песках, под странным небом, напоминающим живую ртуть, окруженная лишь чернеющим горизонтом, я не боюсь его. Впервые за все время с момента нашего знакомства я вижу в Сатусе личность, а не просто невнятную угрозу. И пусть эта личность не очень приятная и по-прежнему пугающая, но это уже не тот страх, что прежде. Он другой — более четкий, более осязаемый, более понятный. А когда ты начинаешь понимать, ты можешь и бороться.

— Иногда не важно насколько сильно ты стараешься. А важно то, что ты просто идешь неправильной дорогой, — проговорила я, стоя к нему лицом к лицу.