— Да ты успокойся, Игорь. Лучше подумай, какое тебе выпало счастье! Ты будешь не только носителем Третьего Прародителя. Твой Хозяин станет Верховным Прародителем в Москве. Это большая честь и радость… Ну, да ты еще этого до конца не понимаешь… Так на чем я остановился? Ах, да! Этим планы наши не ограничиваются. Когда ты в Москве расширишь сеть своих общин в достаточной мере и получишь реальную власть, то сможешь создавать более мощные радиостанции, которые и помогут осуществить наш генеральный план завоевания мира. Ты или твой преемник будете посылать в походы новые и новые отряды. Ты почувствуешь себя великим! А теперь, собственно, о цели вашей экспедиции… — Миша раскрыл рваную папку, которую до этого держал под мышкой, достал оттуда несколько истрепанных листков.

— Вот, нашли в ваших вещмешках один документик. Помнишь его?

Радист рассеянно посмотрел на листки, мелко исписанные от руки. Это было письмо мертвой сталкерши. Он видел, как Дехтер перед самым уходом на Немига-Холл отдал какие-то бумаги на сохранение Расанову. Обернувшись, Миша крикнул:

— Коржаковские, подойдите!

Подбежали парень и девушка. Они угодливо смотрели на Мишу, который продолжал разговаривать с Радистом:

— Знакомься: Сергей и Валентина Коржаковские — дети автора письма, Галины, благодаря которой, собственно, вы и оказались здесь.

Галину я знал лично. Когда мы взяли Академию Наук, там было много бывших ученых. Здания самой Академии располагались недалеко от одноименной станции, поэтому многие ученые спаслись в метро во время Последней Мировой. Нам пришла мысль как-то использовать их на благо расширения популяции. Вот тогда-то, еще у моего предшественника, впервые и возникла мысль о создании радиопередатчика.

Галина была ревностной и довольно сообразительной ленточницей — ей и поручили быть начальником шабашки неосчастливленных ученых, перед которыми была поставлена задача собрать радиопередатчик. Больше года мы, губя наших Хозяев, подымались наверх: в руины Академии Наук, на предприятия и в другие места и собирали там радиодетали. Когда в шабашке создали передатчик, сначала он не работал. Чтобы запустить его, надо было установить антенну на максимальной высоте. Галина сама вызвалась идти с группой таких же преданных братьев и сестер к специально присмотренной для этих целей вышке и там установить передатчик. Ни Галина, ни члены ее группы не вернулись, поэтому мы думали, что они погибли по пути и проект провален. А оно видишь, как оказалось…

До Радиста медленно доходил смысл сказанного. Значит, тот сигнал, который он вечность тому назад услышал в тесной радиорубке Содружества, был послан ленточниками! Кудрявцев мог просто не проснуться или пропустить сигнал, но нет же… он проснулся и, надеясь на какую-то похвалу или благодарность властей, с глупой гордостью доложил о своем открытии… Тем самым он стал невольным виновником отправки этой экспедиции, погубившей почти всех его спутников. Более того, он — потенциальный участник планируемого чудовищного действа — захвата ленточниками Московского метро. Нет, он будущий предводитель победоносного марша!!! Игорю захотелось немедленно умереть. Лучше б его тогда, мальчишкой, расстреляли как сына фашистки!

Миша говорил Радисту что-то еще. Сидеть было очень неудобно: спина затекла, в руках саднило, зад немел. Радист ничего не слышал и не чувствовал. Он хотел заставить свое сердце перестать биться и свой мозг — умереть. Но он не мог сделать даже этого.

* * *

Они бесконечно шли коридорами, ходами, туннелями. В какой-то момент впереди возникла суета: послышались крики, щелчки арбалетов. У Радиста появилась надежда, что на них сейчас нападут змеи или другие твари, ему откусят голову и он погрузится в небытие, которое спасет его от чудовищной реальности. Но надежда не оправдалась — это был набег диких диггеров, которые явно не рассчитывали встретить на своей территории столь большой отряд чужаков. Когда тележка Радиста докатила до того места, где была стычка, он увидел несколько голых трупов диггеров и одного ленточника. Каждый из проходивших с жалостью всматривался в носителя, в теле которого покоился умирающий Хозяин. Некоторые женщины и дети при этом всхлипывали.

Наконец процессия достигла Площади Победы — первой станции ленточников. Она выглядела как одна большая свалка. Ленточники не заботились о порядке и чистоте, ведь это никак не влияло на расширение популяции Хозяев и только отвлекало от созерцания «чистой любви». Кругом валялось поношенное тряпье, картофельные очистки, грязные остатки каких-то вещей. «Квартиры», видимо, не ремонтировались и не убирались со времен «осчастливливания». Радисту показалось, что оправляются местные тоже не выходя со станции. Во всяком случае, на это указывал характерный запах. Вся станция была похожа на одну смердящую трущобу, по которой вяло слонялись грязные ленточники в каких-то обносках. Некоторые дети, подростки и молодые люди, родившиеся после захвата станции ленточниками, ходили голыми или в лохмотьях, едва прикрывавших их тело. «Согреваемые любовью», они не обращали внимания на холод, и им, очевидно, были неведомы такие чувства, как стыд и стеснение. Лица у всех были расслаблены и отражали неестественный покой. Иные сами себе улыбались.

Увидев входящих на станцию, ленточники всех возрастов оживились. Они подбегали к гостям и с надеждой спрашивали: «А для меня кого-нибудь привели? Ведь мне обещали!»

Миша выступил вперед и с абсолютно неуместным на этой свалке пафосом провозгласил:

— О, благородные! Ваши прекрасные Хозяева в скором времени обретут новых носителей! Мы двинемся с вами на запад, расширять наши территории. Каждый из вас будет иметь счастье наблюдать размножение своих Хозяев! Но имейте терпение! Этих взятых в плен несчастных мы должны доставить к Первому Прародителю, так как они очень ценны для наших гнезд. Там мы осчастливим их и двинемся завоевывать Муос, а затем — и весь мир. А сегодня мы только переночуем в вашем гнезде, чтобы идти дальше.

Обступившие их неуверенно закивали головами. Радиста, Расанова и других пленников отвели в клетку в конце станции. Кудрявцев отказался есть и пить, наивно рассчитывая умереть от голода или жажды. Тогда его уложили на пол и приковали руки и ноги к кольцам, вмонтированным в бетонный пол. Игорь был явно не первый, кого постигла такая участь. Сколько людей до него лежало здесь, так же ожидая пересадки червя?

То, что происходило с ним, было страшным кошмаром, с которым отказывался свыкнуться рассудок, и Радист старался забыться сном. Но что-то ему мешало. Он открыл глаза и повернул голову. Вокруг клетки в молчании стояли ленточники. Они жадно смотрели на пленных.

В это время подошел охранник и стал разгонять толпу:

— А ну, разойдитесь, во имя Хозяев, мать вашу! Че столпились тут? Не для вас их привели, не понятно, что ли, носитель Третьего Прародителя вам объяснял? Все вон отсюда!

Матерясь, он принялся нещадно колотить их прикладом своего арбалета. Толпа неохотно разошлась, то и дело оглядываясь на клетку. Мрак безысходности навалился на Радиста, сливаясь с забытьем.

Неожиданно клетка открылась, и внутрь шагнула Катя — та девочка-вдова с Тракторного. Она была совершенно голой. Что она тут делает? Катя нагнулась и посмотрела в лицо Радисту: