«Он собирался прислать к вам эльфийку с договором».

Эльфийку! С договором! То есть он всё же собирается жениться на Люсьенде? Или?

«Эльфийка не вернётся в Селлевер, сейчас это слишком опасно. Но вот если бы кто-нибудь согласился отвезти Ночному наш ответ…»

Мужчины вышли, оставив черенок, и дальнейшего разговора мне слышно не было.

Некоторое время я пыталась обдумать.

Почему возвращаться опасно? Руот хотел, чтобы Кальвер поехал к де'Лавру? Какие условия они собираются выдвинуть? И… ищет ли меня Нарран?

И если ищет – то для чего?

– Эль Эсмаилья, – я так углубилась в мысли, что не заметила, как ко мне приблизился Клементирий.

В его руках обнаружился странный резной ларец.

Поколебавшись пару мгновений, эльф протянул его мне.

– Что это? – удивилась я, принимая.

– Полагаю, прощальный подарок.

С недоумением я открыла крышку и замерла.

Живьюны! Все до единого, собранные в замке де'Лавра! В какой-то специальной плотной, не пропускающей звук и свет ткани… Так вот почему я ничего не видела через них! А из-за их истощения почти не чувствовала, где они.

Прикрыв глаза, я настроилась на малышей, делясь своей энергией, подкармливая. Они тут же оживились, расправили листики.

Надо будет вынести в сад, пусть подрастают пока. Неужели он действительно решил со мной попрощаться?

Я и не заметила, как прижала к груди ларец, думая о том, что совсем недавно его касались руки моего Ночного.

А может, не касались? Поручил слугам собрать и передать? Линде той же.

– Вы с ним планировали свадьбу? – вывел из задумчивости Клементирий неожиданным вопросом.

– Почему вы так решили? – удивилась я.

– Так… сведения дошли, – уклончиво отозвался он.

***

Нарран де'Лавр

– Молчат, орговы суки! – я стукнул кулаком по столу.

Аммарен мягко коснулась руки:

– Хватит пить, Нарран.

Я отшвырнул кубок, и тот, звякнув, покатился по полу. Ну подумаешь, позволил себе немного расслабиться. Так и сгореть недолго!

Они тянули специально. Вот уже скоро два десятка дней, как я отправил Ундинеллию с посланием и живьюнами.

Эльфы не выпускали её. И моим дайтэ не удалось отследить, куда дели живьюнов.

Впрочем, я ожидал этого. Вывезти незаметно этакую мелочь не проблема. Надеюсь, хоть Эсми их получила.

Я не мог найти её, не знал, как она, удалось ли убрать артефакт без последствий, и это выкручивало изнутри, выжимало все силы. Мои ребята прочёсывали каждый эльфийский храм, но их было слишком мало. А городов – слишком много. И ещё множество скрытых храмов-крепостей, которые можно искать годами.

Сколько раз я думал о том, что она связана с живьюнами. Что нужно было сказать возле них хоть несколько слов!

Но вдруг послание получили бы другие эльфы? И использовали нам во вред? Ей во вред?

Я не знал, как работают живьюны.

Поднялся, отвернулся к окну, беря себя в руки. С каждым днём разлуки это давалось всё сложнее.

– Так-так.

Голос, который я меньше всего ожидал услышать здесь! Он заставил напрячься, распрямиться, усилием воли и лёгким магическим воздействием разогнать небольшое похмелье, которое я сегодня себе позволил.

И лишь затем развернуться.

Королева Арьяри. В узких тёмно-синих кожаных брюках и защитном жилете, но косы уложены в знак перемирия. Лично, в сопровождении пятёрки молчаливых телохранителей.

Несколько мгновений я разглядывал женщину, подарившую мне жизнь. Немолодую, но всё ещё прекрасную. Королевы всегда выбирают самых красивых мужей, и их дети из поколения в поколение наследуют эту красоту.

Никогда не замечал, чтобы она меня любила. В детстве это было болезненно, потом – безразлично. И всё же, наверное, по-своему она была привязана и ко мне, и к отцу.

– Чему обязан? – прохладно откликнулся я, не собираясь склоняться перед королевой. У нас договор, скреплённый клятвой. Я её не звал и не ждал. Как и брата с сестрой перед тем.

– До меня дошли вести, что Гельри захватили эльфы.

Мать не глянула на Аммарен, и я тоже сдержал взгляд.

Интересно, она настолько сгустила краски в своём донесении, что королева примчалась лично? Хотя, пожалуй, такой поворот мне даже на руку.

– Разве это не говорит о её слабости? – криво усмехнулся я. – Это же основы воспитания дроу, не правда ли?

Сколько раз мне доводилось слышать: «Не получилось – значит, ты слишком слаб. Становись сильнее!»

Мать обвела взглядом кабинет, словно присматривалась, делала какие-то свои выводы. Задержалась на пару секунд на бутылке «Первой лозы». Кубке, стоящем на столе, и ещё одном, валявшемся на полу. Безразличным взглядом скользнула по Аммарен, вызывая в душе удовлетворение.

Она не знала, что доклады та давно уже согласовывает со мной. Что это не шпионка подобралась ко мне, а мы просто сблизились. Стали хорошими друзьями. И я давно уже ищу способ освободить её от клятвы, которой удерживает королева.

Дрэ Арьяри прошла вперёд, один из телохранителей отодвинул ей кресло, и мать изящно опустилась в него, положив ногу на ногу. Я тоже вернулся в своё.

– Эльфы, Нарран, – произнесла королева наконец. – Гельри была лучшей из «невидимок» среди всех, с кем обучалась. Лучшей из камнеходцев. И если она до сих пор не смогла сбежать из темницы эльфов, это очень тревожный сигнал. Для нас всех. Наши тайны не должны попасть в лапы эльфам.

– Вы полагаете, она не вынесет испытаний? – приподнял я бровь, и королева поморщилась. Любой дроу скорее умрёт, чем выдаст тайны, и это можно было бы счесть оскорблением… если бы королева сама не завела об этом речь. – Или уже знаете, что она пыталась сговориться с эльфами за моей спиной?

Мать не изменилась в лице. Но я всё же хорошо изучил её. Едва сузившиеся глаза, дрогнувшие крылья носа сказали мне больше, чем слова.

Слоу был прав: послание Аммарен встревожило Арьяри. Я даже не думал, насколько.

– Эльфы никогда не славились снисходительностью по отношению к нам, – произнесла она, наконец.

Ну, как и мы к ним.

– Ты сможешь вернуть Гельри, Нарран?

– Могу отдать вам Грантера.

– Зачем он мне, – презрительно повела плечами маман.

Ну, разумеется. Он же принёс клятву Гельри, а не королеве. Да и вообще оказался настолько слаб, чтобы принести клятву, позволить загнать себя в угол или каким-то другим способом прижать.