Забрали ли из её груди этот оргов артефакт.

Судя по раскалённой лаве в моей груди – не забрали. Или он не имел к лаве ни малейшего отношения.

Я отпустил Кальвера. Дал ему свободу. Я не могу постоянно продолжать требовать его помощи!

И ещё уверен, сам он обязательно передал бы, если бы было, что.

– Аммарен вернулась, – произнёс Слоу, бросив на меня вопросительный взгляд.

– Потом, – отозвался я. – Матери пока про перемену моих намерений знать не нужно.

Дознаватель медленно кивнул. И я принялся вводить его в курс дела, пересказывая заодно наши приключения.

С’Айсмет слушал, не перебивая. Изредка сводил пальцы или пытался стукнуть ими по столу, явно подозревая, к чему идёт. После какое-то время молчал.

За окнами опустилась ночь. По всем подсчётам эльфы уже должны были добраться хоть до какого-то храма! Помочь Эсмаилье!

А мои дайтэ их выследить. Я отправил в погоню лучших.

Под конец рассказа я уже не сводил глаз с метки. Хоть кто-то должен был выйти на связь! Я совершенно однозначно указал приоритеты.

– Пусть Аммарен «доложит» королеве, что Гельри с Грантером пытались играть против вас с эльфами, – неожиданно выдвинул предложение Слоу. – Не думаю, что дри Арьяри это понравится.

– Не думаю, что дри Арьяри есть дело до моей участи, – холодно откликнулся я.

– Да, но она не любит игр за своей спиной. Тем более игр с жизнью своих детей. Как бы то ни было, вы её сын, дрэ де'Лавр.

– Возможно, – согласился я. В этом была логика. Хотя мы все её дети, такой вариант стоило обдумать. Хорошо бы, мать отозвала сестру и выясняла с ней отношения, минуя меня.

Метка на руке вдруг налилась горячим, краснея.

Я бросил взгляд на Слоу и вскочил, очень стараясь не показывать нетерпения.

Дождался, пока дознаватель выйдет вместе со мной – в логове предпочитал не оставлять даже самых надёжных.

А после порталом шагнул прямиком к своим покоям. С’Айсмет не отставал.

Там, у входа, мы и столкнулись с одним из «незаметных», которых я отправил за Эсмаильей.

Казалось, пульс в моих висках и груди слышен всем на дюжины улиц вокруг. Но я привычно удерживал холодное выражение на лице, запуская обоих к себе в апартаменты.

Дроу опустился на колено. Он казался вымотанным, а ведь у них у всех есть доступ к сети порталов, в том числе и межгородних. Я лично давал!

Приглядевшись, заметил набухающее тёмное пятно под рубахой. Ранение? Стычка?

Всё внутри снова похолодело от мрачных мыслей и дерьмовых предчувствий. Что с Эсми? Где она?!

– Говори, – кивнул.

– Девушку доставили в один из храмов-цитаделей в Эльфийской Гряде, – произнёс «незаметный». – Пытались лечить. Но недолго. Храм атаковали дри и дрэ де’Вилл.

Грантер с Гельри! Чуяла моя задница, что неспроста их так долго не видно!

– Мы пытались им помешать. Дрэ Грантер ранен. Дри Гельри…

Он на миг замялся, и я нетерпеливо сузил глаза.

– Задержана эльфами, – поспешил закончить дайтэ. – К сожалению, слишком хорошо охраняется – мы не смогли к ней подобраться. Трое ваших дайтэ погибли в схватке.

Ну разумеется. Гельри с Грантером дети королевы и получили наилучшее образование. С ними непросто справиться, даже странно, что эльфам удалось. Не такие уж остроухие тюти в бою.

То, что дорогие родственнички попытались заполучить Эсми – логично. Поняли, что с её помощью можно меня шантажировать. Это вполне в их духе. А вот как воспримут нападение эльфы…

Паучьи орги! Все планы мне испортили!

– Эль Траверту, – продолжил дроу, – увезли. Проследить за ней не удалось. Мы… потеряли её. Накажите, как считаете нужным, дрэ.

Траверта Эсмаилья

Грудь снова сдавило, будто артефакт и не исчезал никуда.

Этого не может быть! Нарран не мог так поступить со мной!

– Вы уверены, что это он?

– Абсолютно, – отозвался тот эльф, что вывозил меня из храма.

Оказывается, он стоял чуть в стороне возле окна, и я не сразу увидела его.

Профессор расстроенно кивнул. Бросил на него взгляд и осторожно поинтересовался:

– Как ты себя чувствуешь?

– Артефакт убрали? – только сейчас я обнаружила, что руки больше не связаны.

Ощупала грудь – ничего, даже шрама не осталось. Артефакт Жизни и не должен оставлять шрамы, он если вырывается из-под контроля, просто всё сжигает. А если нет – исцеляет.

И только тогда задумалась, как же я себя чувствую. Не знаю, о чём спрашивали эльфы, какого ответа ждали от меня. Но для меня самым важным было понять, изменилось ли отношение к Наррану!

Остальные раны заживут. А эта…

До чего же больно было осознавать, что он мог так со мной обойтись!

Внутри всё болезненно сжималось, а воспоминания не померкли ни на миг. Его губы, прикосновения, запах. Ртутные зрачки. Нежданная улыбка.

Я просто безумно хотела увидеть его, посмотреть в его глаза! Удостовериться, что ничего больше не значу для него.

А для меня, похоже, всё осталось как было. Меня влекло к нему, в животе поднимался тайфун местного масштаба от мыслей о нашей сумасшедшей близости.

От его горячего «Не смей жалеть. Слышишь?»

– … какое-то время ещё будет слабость, обязательно пей настойки… – как сквозь туман доносились наставления Уливентеллия. – И ни о чём не беспокойся, лорд Клементирий и его воины будут защищать тебя.

Словно в подтверждение своим словам старик попытался напоить меня отваром из чашки.

– Но почему… зачем ему убивать меня? – перебила я, не в состоянии думать о чём-то другом.

– Это же очевидно, – приблизился военный эльф, и я вспомнила, что Клементирий и есть его имя. – Когда на него перестал действовать артефакт, он решил избавиться от того, что посчитал угрозой своим планам.

– Во время нападения артефакт ещё был во мне, – хмуро напомнила я.

– Но сам Ночной достаточно далеко, чтобы не ощущать его влияния, – во взгляде эльфа скользнул холод. – Вас это беспокоит?

Я промолчала. Меня это беспокоило, ещё как! Сильнее, чем мне того хотелось бы. Артефакт будто продолжал кипеть, бурлить, гореть в груди.

Уливентеллий всё же нашёл момент напоить меня. Отвар заструился по венам, придавая немного сил, пропитывая всё внутри теплом.

– Я… хочу домой, – попыталась я сесть в кровати.

Голова ещё кружилась – но, в конце концов, я ощущала себя не хуже, чем после укуса оборотня.