— Отсюда до Пиа Тай Роуд тридцать километров. Это будет стоить шестьдесят бат, мистер, — терпеливо пояснил шофер. Уилкерс согласился.

Остановившись возле отеля, шофер помог профессору внести чемоданы в холл и вежливо попрощался. Уилкерс зарегистрировался в книге гостей отеля и купил карту города.

— Как мне добраться до Бюро промышленной кооперации? — обратился он к молодому администратору отеля. — Оно находится где-то на Лунг Роуд.

— Луанг Роуд, — с улыбкой поправил его молодой человек и, указав место на карте, добавил: — Это находится здесь, рядом с центральным госпиталем, сэр.

— И еще. Мне нужно было бы встретиться с владельцем одной шелкопрядильной фабрики, мистером Трэйси Блэйком. К сожалению, я не знаю его адреса.

— О, мистер Блэйк! Его имя известно здесь многим. — Молодой человек сделал карандашом пометку на карте. — Его фабрика находится тут, в Сои Пула, недалеко от Лумпини-парк.

Уилкерс поблагодарил администратора и поднялся к себе в номер. Он принял душ, переоделся и заказал завтрак. Покончив с фруктами и сандвичами, профессор позвонил администратору и попросил его вызвать машину.

Уилкерс был слегка разочарован, когда минут десять спустя такси остановилось у Бюро промышленной кооперации. Здание, в котором оно размещалось, ничем не отличалось от остальных бетонных колоссов, выстроившихся вдоль улицы. Глядя на них, почти невозможно было отличить внешний фасад Бангкока от крупнейших городов Америки.

За долгие годы работы Уилкерс побывал во многих азиатских городах, и везде он наблюдал пеструю суету, царившую там: рикш, детей, игравших на обочинах дорог, тележки, запряженные мулами, запахи кухонь, расположенных прямо на улицах, пронзительные крики уличных торговцев и людскую толчею. Бангкок был совсем иным, во всяком случае, центр города, Уилкерс не мог с уверенностью сказать, что его можно было бы назвать современным, но если тайские буквы под рекламными щитами пепси-колы, авторучек или зубной пасты заменить латинскими буквами, то этот город можно было бы принять за один из городов Флориды или Калифорнии. Вместе с ростом экономической зависимости Таиланда от Соединенных Штатов страна все больше и больше теряла национальное своеобразие и колорит. И этот процесс не удается скрыть ухоженным старинным храмам, потерявшимся между огромными современными зданиями. Все мужчины были одеты в костюмы европейского покроя, а короткие юбки девушек едва ли отличались от тех, что можно увидеть в Лос-Анджелесе или на Майами. Где журналисты видели на женщинах Таиланда саронги из дорогого шелка? Где они вдохнули тысячу ароматов Востока? Жалкое подобие этого можно было, конечно, найти на городских окраинах, в заповедных туристских зонах, где еще сохранились лодки, дома на сваях, экзотические фрукты или даже действующий храм в каком-нибудь тихом дворике.

Уилкерс вошел в просторный холл Бюро промышленной кооперации. Молодая тайка с улыбкой попросила профессора немного подождать, пока ее соединят с шефом.

В это самое время на шестом этаже коренастый американец лет пятидесяти, сидя за массивным письменным столом, нажал микровыключатель. Медленно отошла в сторону висевшая на стене большая картина с ландшафтом Соединенных Штатов, и на экране четырех мониторов, встроенных в стену, появилось изображение профессора, сидящего в кресле в холле.

Американец некоторое время внимательно рассматривал посетителя, затем передал по селектору: «Направьте его ко мне», — и выключил мониторы. Все его действия соответствовали деловой обстановке кабинета, атмосферу и дух Америки в котором подчеркивали два скрещенных звездно-полосатых флага на стене, позади письменного стола. Он неторопливо достал сигару, подошел к окну и, заложив руки за спину и слегка раскачиваясь на носках, стал смотреть на улицу. Мистер Эверетт Уоррен, резидент Центрального разведывательного управления США в Бангкоке, был готов к визиту профессора Лео Уилкерса. Ему уже было известно, что врач-швейцарец состоял в международной комиссии по борьбе со злоупотреблениями наркотиками, штаб-квартира которой находилась в Нью-Йорке; он отнюдь не из молодых, усердных карьеристов, мечтающих в один день построить Рим. Да, таким, как этот профессор, порой удается узнать многое из того, что им знать не следует.

— Сэр, профессор Лео Уилкерс, — простуженным голосом произнесла мисс Паркинс, его секретарша. Уоррен повернулся, изобразил на своем лице приветливую улыбку и протянул навстречу Уилкерсу руку: — Рад с вами познакомиться.

Он проводил профессора к маленькому круглому столику, предложил ему кресло. Но прежде чем начать беседу, Уоррен открыл большую серебряную сигаретницу и протянул ее гостю. После того как Уилкерс вежливо отказался, он аккуратно поставил ее на прежнее место. В результате этой на вид весьма естественной манипуляции незаметно для профессора был включен магнитофон.

— Вам, должно быть, известно, что в рамках международного соглашения наша комиссия ведет борьбу с контрабандой наркотиками, — начал Уилкерс после того, как мисс Паркинс закрыла за собой дверь кабинета. — Наши методы, правда, отличны от методов, используемых полицией и таможней. В основном мы анализируем данные о производстве наркотического сырья, где оно изготовлено и по каким причинам доставлено в ту или иную страну. По нашему мнению, разведение культур, из которых изготавливаются наркотические средства, представляет собой явление, имеющее под собой вполне определенные, хотя и различные по своей природе, социальные причины. На основании тщательных исследований мы вносим на рассмотрение компетентных международных организаций предложения, которые в дальней перспективе позволят с корнем вырвать существующее зло.

Этим заявлением профессор не открыл Уоррену ничего нового, поскольку резидент был прекрасно информирован обо всем центром. С выражением неподдельного интереса на лице он тем не менее постарался заверить:

— Разумеется, я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, мистер Уилкерс.

Профессор поблагодарил Уоррена:

— Это существенно облегчит мою работу. Итак, по имеющимся у нас сведениям, более половины всего опиума, который в форме героина впоследствии попадает на нелегальный рынок наркотиков, производится на территории Таиланда. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Дело обстоит не совсем так, дорогой профессор. Вначале я позволю себе выразить сомнение по поводу производимого количества опиума. Выращивание опиумного мака в Таиланде ограничено законодательством.

— По официальным данным нашей организации, количество опиума, ежегодно производимого здесь, оценивается приблизительно в семьсот тонн, — возразил Уилкерс. — Интересно отметить, что часть указанного количества наркотического сырья, вывозимого как опиум, уже здесь, на месте, перерабатывается в героин[18].

Уоррен покачал головой и, любезно улыбаясь, ответил:

— Мистер Уилкерс, приведенные вами цифры явно завышены, и если в своей работе вы желаете достичь положительных результатов, то советую вам положиться на хорошо проверенные нами факты. Того количества опиума, которое вы назвали, не найдется во всей этой стране.

— Ну хорошо, — сказал Уилкерс. — Комиссия, конечно, не может привести неоспоримых доказательств того, что указанное количество опиума выращивается только в Таиланде. Поэтому можно предположить, что значительная часть его просачивается сюда через неохраняемые границы на