— Я не буду спрашивать, как вы себя чувствуете, Джорж, — спокойно начал Хэдриан, увидев изможденного старика с опухшими от слез красными глазами. — Я знаю, это звучит банально, но со временем вы сможете вспоминать ее без такой боли.

— Нет. Ты ошибаешься. Эта боль не пройдет.

Хэдриан молчал, ему было очень неловко. Ну как сказать этому человеку, что он женится на другой женщине сразу же после смерти Элизабет? Тем не менее он сам должен сообщить ему об этом до того, как до него дойдут слухи.

— Джорж, я тоже скучаю по Элизабет и всегда буду скучать.

Стаффорд заплакал:

— Да, я знаю.

Хэдриан на миг закрыл глаза, пытаясь оживить ее образ, но, по правде говоря, как ни любил он Элизабет, как ни печалился о ее кончине, ему было трудно четко представить ее.

— Она счастлива, Джорж. Она избавилась от болей, от которых так страдала на земле. Если есть рай, то Элизабет нашла его.

Стаффорд опять горько заплакал. Хэдриан протянул ему свой носовой платок, не зная, что делать дальше.

— Да, — сказал наконец маркиз дрожащим голосом, — Элизабет в раю. Никто его так не заслуживает, как она.

Прошло несколько минут, прежде чем маркиз окончательно овладел собой, и тогда Хэдриан заговорил:

— Джорж, мне очень тяжело, но я пришел все вам рассказать лично. Я знаю, время самое не подходящее, но, вероятно, если бы был другой выход, я бы никогда не посмел побеспокоить вас в таком горе.

— Хэдриан, дорогой мой мальчик, ты всегда самый желанный человек в этом доме.

Хэдриана затрясло. На какой-то миг он почувствовал вину, которую ему довелось испытать впервые, и причиной этой вины была его страсть, приведшая к брачному контракту с Николь. И вдруг он увидел Элизабет. Он видел ее совершенно отчетливо, как будто она стояла перед ним за спиной отца. Улыбаясь, она с любовью смотрела на него. Ее лицо не выражало суждения за предательство. Видение неожиданно исчезло, но, что странно, исчезло и чувство вины.

Хэдриан начал с трудом. Он знал, что маркиз расстроится, но решил быть с ним честным до конца.

— Находясь в состоянии неутешного горя, оплакивая Элизабет, я в порыве отчаяния позволил себе обратиться к другой женщине.

Стаффорд долго смотрел на Хэдриана, потом сказал:

— Да, я понимаю. Ну и что? Ты молодой человек, не вини себя.

— Я думаю, вы не понимаете, Джорж. Другая женщина не была любовницей или проституткой.

Стаффорд был озадачен.

— Она незамужняя женщина, на которой я теперь должен жениться.

Стаффорд не понимал, что ему говорят.

— Через неделю я женюсь на Николь Шелтон.

Стаффорд вскочил:

— Ты женишься на другой женщине на следующей неделе?

Хэдриан тоже встал:

— Извините.

— Да как же ты мог? Боже мой, как ты мог? — кричал Стаффорд. — Элизабет еще не остыла в могиле! Как же ты мог это сделать, как?

— Для меня это вопрос чести. Элизабет мертва, а я обесчестил Николь, и, разумеется, есть необходимость в этой поспешности.

Лицо Стаффорда налилось кровью.

— Как ты посмел прийти сюда и сказать мне, что собираешься жениться на следующей неделе? Будь проклято твое холодное сердце, Хэдриан! Будь ты проклят! О! Ты не любил мою дочь, теперь я это понимаю. Ты никогда не любил ее. Как я рад, что она не выходит замуж за такого холодного, бессердечного негодяя, как ты!

— Я очень сожалею.

— Вон! Убирайся вон! — пронзительно закричал Стаффорд. — Вон! Вон! Вон!

Герцог Клейборо прибыл в церковь рано. Церемония бракосочетания должна была состояться в соборе Святого Мартина-на-Полях, который находился на Трафальгарской площади. Еще во времена норманнского завоевания на этом месте была построена маленькая часовенка, а к концу двенадцатого века она уже имела свой приход. Несколько раз ее перестраивали, последний раз — в начале восемнадцатого века.

Хэдриан вошел через заднюю дверь, оставив мать, графа Нортумберленда, леди Клер, графа и графиню Драгмор встречать гостей, число которых доходило до тысячи. Поскольку вокруг его женитьбы ходило так много разговоров, он решил сделать свадебную церемонию событием года. Шелтоны, Изабель и его дедушка Роджер де Варенн согласились с ним в этом. Таким образом, были разосланы приглашения не только представителям самых знатных аристократических фамилий, но и многим влиятельным политическим деятелям и деловым людям королевства. Была приглашена даже королева Виктория.

Хэдриану захотелось побыть одному в маленьком притворе. Он очень нервничал. Ему стало страшно, когда он представил себе, как стоит у алтаря один и ждет невесту, которая не придет. Он ходил по комнате взад-вперед, и напряжение не спадало. Николь Шелтон не посмеет так поступить, сама мысль об этом нелепа.

Казалось, прошли часы в ожидании, но вот раздался стук в дверь, и вошел его дед Роджер де Варенн, граф Нортумберлендский, внимательно посмотрел на внука.

— Ты что-то не очень хорошо выглядишь, парень.

— Я плохо себя чувствую. Она здесь?

— Здесь. Она не отказалась.

Хэдриан почувствовал облегчение, однако беспокойство не покидало его: кому приятно тащить к алтарю разгневанную, не желающую замуж невесту на виду у тысячи людей!

Граф Нортумберленд рассмеялся:

— Никакого ответа нет, не так ли?

Герцог сжал зубы.

— Я в восторге оттого, что ты одобряешь ее.

Как только он решил жениться на Николь, то пошел к деду, чтобы рассказать ему об этом и спросить, одобряет ли тот его поступок. Разумеется, он был волен поступать так, как ему вздумается, но дело было в уважении, которое он оказывал графу, прося его благословения. Он ожидал отрицательной реакции, но получилось все наоборот.

— Я не могу сказать, одобряю я ее или нет. Но мне нравится ее семья, и я одобряю своевременную свадьбу. Мне совсем не хочется иметь незаконнорожденного внука.

Хэдриан не говорил ему о причине поспешной женитьбы, и дед спросил его об этом.

— Ты можешь обмануть весь Лондон, парень, но меня не проведешь, — сказал граф.

— Да уж.

— Тебе необходимо поправить галстук, Хэдриан.

Занявшись своим галстуком, герцог не заметил довольной улыбки на лице деда.

Николь сидела тихо, едва дыша. С ней были ее сестра и Марта. Однако от Регины, нервничавшей так, словно это была ее свадьба, толку было мало. Марта сидела рядом и держала Николь за руку. Одна она была внешне спокойна в этой комнате, хотя руки у нее были влажны.

— Расслабься. Ты выглядишь так, словно это не твоя свадьба, а собственные похороны.