Оборотни инстинктивно отступили, когда вокруг нас с Мирртом заплясало и закружилось густое черное облако. Сам Итан тоже непроизвольно дернулся, но все же стиснул зубы, заставил себя остаться на месте, и проклятие его не тронуло. Тогда как Адам к нему приблизиться так и не рискнул.

— Что ты натворил?! — прошептал он, неверяще глядя то на меня, то на брата, то на нависшее над нами проклятие.

— А я говорил! — рыкающим голосом возвестил Норд, не дав Итану ответить. — Предупреждал, что ему нельзя верить! Может, у него и чистая кровь… может, он и был одним из нас, но я оказался прав — он предал стаю! Теперь вы все это видите!

— Что ты городишь, придурок?! — процедил Итан, однако в поднявшемся шуме его никто не услышал. — Я хочу спасти стаю, тогда как ты ведешь ее к гибели!

Норд только оскалился, а потом его аура дрогнула и неожиданно расползлась в стороны, охватив оторопевших собратьев и накрыв их, словно куполом. Я, признаться, сначала даже не понял, что именно сейчас увидел. Решил, что это, вероятно, какая-то разновидность защиты, но молчаливые прежде оборотни внезапно зашевелились, заволновались и вдруг все как один уставились на Итана Миррта. Совершенно одинаковыми, подозрительно неподвижными глазами, в которых застыло одно и то же выражение.

— Предатель! — послышался из толпы гневный ропот.

— Принял сторону тварей…

— С нежитью стакнулся…

— Итан, как ты мог?! — с болью отступил от брата и Адам.

Секунда, другая… и вот в глазах парня застыло такое же неестественное выражение, как и у остальных, а его лицо стало похоже на маску.

— Совсем больные, — покачал головой я, слегка придержав проклятие, чтобы никого не сожрало раньше времени, а заодно отгородив им Миррта от сородичей. — И это целая раса… просто в голове не укладывается. Вас что, от одного камня рожали?

— Нет, — прошептал Итан, с болью посмотрев на свою бывшую стаю. — Это не они сейчас говорят. Это Норд их держит.

— Что значит держит? Управляет, что ли? Всеми сразу?

— Все несколько сложнее, но… да, в какой-то мере они сейчас не самостоятельны и говорят именно то, что он хочет услышать. Он вынуждает их думать так же, как мыслит сам. Вкладывает им в головы свои идеи, мнение, ценности. И это скверно. Это почти предательство. Ни один вожак не должен использовать своих собратьев в качестве марионеток. Демон! Я должен это предотвратить!

Я и моргнуть не успел, как Миррт выступил вперед и, набычившись, вперил в довольно скалящегося Норда тяжелый взгляд. Его аура тоже дрогнула, потянувшись к сородичам, в какой-то момент словно бы даже спугнула, отогнала от них ауру вожака… но тут к Норду подошел Оррт, и их общая аура буквально выдавила Миррта прочь.

Хм.

Вон оно как… и вот как они достигают такой потрясающей слаженности действий.

Если я прав, то вожаки для стаи — не просто разумные, имеющие право отдавать приказы. Они — ядро стаи. То, что способно их объединить. Превратить в единый организм, в котором все подчинено одной общей цели. В таких условиях мроны способны действовать практически без ошибок, причем на огромном расстоянии. Нападать, отступать, придумывать, ставить ловушки… и даже мыслить.

Пожалуй, если бы не Итан Миррт, я бы, наверное, восхитился этим удивительным народом. Но поведение вожаков серьезно подпортило мое впечатление от очередного открытия.

Итан же тем временем явственно пошатнулся. Его аура подобралась в комок и резко ужалась, будто ее ударили.

Впрочем, почему будто? Судя по тому, как пульсировала сдвоенная аура вожаков, это и были именно удары. По ауре Миррта словно кнутом стегали, причем от души, с оттяжкой. Так, что его аура сначала просто дрожала, словно от боли, затем стала истончаться и рваться по краям, а еще чуть позже вокруг него появились полностью оторванные «хлыстом» клочья.

Вожаки, судя по всему, ни в чем себе не отказывали и от души наказывали вздумавшего своевольничать щенка. Причем уничтожали они его не столько физически, сколько морально. Особенно после того, как Норд прилюдно его унизил, а второй вожак даже не подумал защитить.

На мой взгляд, это был скверный признак для всей их расы. По-видимому, после смерти старшего Миррта среди вожаков произошел разлад. А может, кто-то просто решил, что три вожака стае уже не нужны, и достаточно будет всего одного… вернее, двух, один из которых полностью подчинен воле другого.

После очередного удара у Миррта из носа брызнула кровь. Еще через миг он снова пошатнулся, однако и на этот раз не отступил. Напротив, набычился, стиснул до скрипа зубы, а потом наклонился вперед, словно пытаясь преодолеть исходящее от вожаков невидимое сопротивление.

Это была борьба. Тяжелая, напряженная… борьба за место в стае, борьба за правду, за собственную точку зрения. Причем было очевидно, что Миррт сейчас сражался не только с двумя вожаками, но и со всей своей стаей сразу.

Так. Не пора ли уже вмешаться?

— Нет… — прохрипел Итан, когда созданное мной облако качнулось в сторону вожака. — Не лезь… пожалуйста. Я должен сам. Это вопрос чести.

Я нахмурился.

Честь — понятие достаточно эфемерное, а для меня так и вовсе пустое, как скорлупка от ореха. Однако раз Миррт считает, что должен справиться самостоятельно, что ж… пусть попробует.

Но это сколько же в нем должно быть веры в собственную правоту и одновременно воли, чтобы рискнуть выступить против более старших и опытных вожаков? Против старых устоев, веками освященных традиций? Против всего того, что составляло основу их существования на протяжении нескольких тысячелетий?

Я со смешанным чувством посмотрел на упрямо выдвинувшего подбородок парня, но тот и не думал сдаваться. Напротив, его аура к тому времени запылала так, что на нее стало больно смотреть. Но что самое поразительное, она снова расширялась! Медленно, но уверенно теснила объединенную ауру стаи! А затем… я глазам своим сначала не поверил… начала одного за другим выдергивать из нее ошалело моргающих сородичей!

— Силен, — одобрительно хмыкнул я, когда мроны начали со стоном опускаться на колено. Сначала один, затем второй, третий… — Вот уж и правда чистая кровь.

Спустя несколько минут уже половина стаи оказалась под влиянием Миррта, которого старые вожаки посчитали недостойным и чересчур слабым, чтобы относиться как к ровне. Еще через четверть часа стая оказалась в распоряжении парня почти вся, но, насколько