Печальная комиссия работала по всем направлениям. Одновременно и очень активно шла подготовка к главному акту похоронных мероприятий – Печальной процессии, для которой изготавливались колесница с балдахином, знамена, гербы, латы, жезлы, герольдские облачения, – словом, все, нужное к царскому погребению.

Торжественное перевезение тела усопшего монарха в Петропавловский собор для захоронения называлось Печальным шествием и являлось кульминацией всего государственного действа, требовавшего особого внимания. Тело монарха со времен императора Петра I везли в Санкт-Петербургскую (Петропавловскую) крепость на Печальной колеснице, зимой – на санях, летом – на колесах. Заказывать колесницу с балдахином должна была Печальная комиссия, но проект обязательно представлялся новому монарху на рассмотрение и только после Высочайшего утверждения отправлялся к производителю. Например, заказ на изготовление траурной колесницы для похорон Александра I по рисунку К. И. Росси «сообразно величию сана в Бозе усопшего монарха» получил каретный фабрикант И. Иохим.[553] Колесница стоимостью 18 225 руб. была выполнена по традиции в виде катафалка на двух осях и четырех колесах под балдахином на четырех витых вызолоченных колонках. На куполе балдахина покоилась на вызолоченной подушке резная Императорская корона. Занавесы балдахина были выполнены из серебряного фриза с шестнадцатью фестонами. Нижняя часть катафалка колесницы и кучерский табурет – резные посеребренные, украшенные двумя рядами звездочек; колеса – посеребренные с черными розетами.

Для участников церемонии шилась и заказывалась траурная одежда: черные суконные епанчи и распущенные шляпы с длинным флером. Обыкновенно покупали их тысячу и шили столько же епанчей. Правда, следует отметить, что важные особы по большей части имели свои собственные епанчи и шляпы. В обязанности комиссии входило узнать об этом заранее, дабы предотвратить попытки получить бесплатную одежду непосредственно перед похоронами.

С первой четверти XVIII в. шествие освещали факельщики. Факел воспринимался в данном контексте не только как необходимый элемент утилитарного назначения, но факел-огонь должен был придать всему действу значение символическое, вечно меняющееся и сохраняющее свою сущность, охраняющее участников действа от злых сил. В России появление факельщиков в траурной процессии было обусловлено западноевропейским влиянием, но стало необходимым элементом всего церемониала. Количество факелов и факельщиков менялось. При похоронах Петра I 1250 гренадеров с факелами освещали траурное шествие. При похоронах его дочери цесаревны Анны Петровны, герцогини Голштинской, привезенной для погребения, согласно ее прижизненной воле, в Санкт-Петербург в 1728 г., было только 30 факелов, а для похорон великой княжны Натальи Алексеевны, внучки Петра I, сестры императора Петра II, в том же году в Москве дано 1500 факелов.[554]

Исторический обзор русских коронаций: одеяние герольда, жезлы герольдов и церемониймейстеров

Чиновник Экспедиции церемониальных дел, изучавший материалы этих похоронных мероприятий в 1842 г., не смог удержаться от удивления столь явному нарушению протокола и оставил свое примечание на переводе с немецкого на русский язык «Церемониала привезения и погребения тела государыни Анны Петровны герцогини Шлейзвиг-Голстейнской, скончавшейся в Киле 3 мая 1728 года»: «Внучке императора Петра I великой княжне Наталье Алексеевне при погребении дано 1500 факелов, а дочери его – только 30. О, старина!»[555]

Для освещения шествия в XIX в. заказывали обычно 60 факелов из пеньки с воском. Все факелы украшались небольшим жестяным щитом с вензелем усопшего.

Каждый департамент занимался своей частью работы. В Конюшенной конторе готовили лошадей. Их требовалось много. Лошади нужны были под колесницу, к знаменам, ибо почти каждому знамени, несомому в Печальном шествии, соответствовала лошадь, исключение составляли только знамена, используемые во флоте. Требовались лошади для экипажей, с траурными чепраками для церемониймейстеров, едущих верхом перед отделениями, ординарцев для верховного маршала в день процессии и т. д. Особая роль отводилась лейб-пферду – личной лошади императора, обязательно провожавшей в последний путь своего хозяина. Для ведения лошадей нужны были люди. Например, во вторичных похоронах императора Петра III, который являлся и герцогом Голштинским, по воле его сына были задействованы две лейб-пферд: одна личная лошадь герцога Голштинского без попоны, но с богатым чепраком и перьями, ее вели два штаб-офицера Иван Черников и Николай Голубцов, и императорская лейб-пферд, ведомая инженер-майорами Яковом Проскуряковым и Петром Возновым, за лошадьми следовали конюхи в богатых ливреях.[556]

Кроме этого, Конюшенная контора была обязана нарядить двух берейторов – одного в Радостные латники, следующего верхом, другого в Печальные латники, за ним вели лошадь в длинной попоне. Например, при погребении императора Александра I Радостным латником нового государя был берейтор Исаков, а Печальным латником усопшего монарха – ясельничий Филиппов.[557] Рыцари, впервые появившиеся в России на похоронах Ф. Я. Лефорта, провожавшие в последний путь императора Петра I, как уже отмечалось, стали необходимыми участниками всех императорских похорон, пройдя в последний раз за гробом монарха 7 ноября 1894 г. В брошюре, посвященной кончине и погребению Александра III говорилось: «Внимание народа привлекали и латники, которые двигались в конце третьего отделения между знаменами и гербами. Один ехал на коне, весь в золоте: латы, наколенники, наручники, шлем со страусовыми перьями, в руках обнаженный меч. Другой пеший латник – печальный, весь в черном уборе, с огромным обнаженным и опущенным вниз мечом, обвитым черным флером».[558] Свою задачу выполнял Артиллерийский департамент. Согласно утвержденному церемониалу, он отпускал из Петербургского арсенала четыре Государственных меча для несения в кортеже и золоченые и черные латы с касками и мечами для латников. После церемонии все вещи возвращались в арсенал.

Императорское погребение являлось большим спектаклем, всем его участникам надлежало облачиться в свои «сценические костюмы». Одежда участников любого церемониала должна быть сообразной должности каждого, подчеркивать его роль в действе и соответствовать уровню государственного мероприятия, следовательно, иметь элементы государственной символики.