В это же время готовили к похоронам Петропавловский собор, ставший с начала XVIII в. главной усыпальницей представителей правящей семьи. В центральном нефе между четырьмя пилонами напротив алтаря возводили балдахин над возвышением, приготовленным для царского гроба. Таким образом, строился еще один Castrum Doloris, не повторяющий оформление Траурной залы дворца, но продолжающий тему создания парадных декораций траурного пространства. Обычно балдахин украшала Императорская корона в виде полукруга, представляющего державу, помещаемая почти под потолком, от нее шла мантия в виде драпри, балдахин опирался на витые колонны. Драпировка балдахина выполнялась из белой серебряной парчи, внутри он был обит горностаем, на который прикреплялись гербы в трауре, в декоре использовались страусовые перья. Под балдахином на возвышении устанавливался катафалк. Стены, пилоны и окна внутри собора драпировали черной тканью, это подчеркивало печальную торжественность собора. Ордена были помещены на табуретах перед балдахином, регалии – по обеим сторонам от гроба на катафалке.

Траурное убранство Петропавловского собора для похорон Петра III и Екатерины II. На ступенях стоят император Павел I и императрица Мария Федоровна. 1796 г. Архитектор В. Бренна. Гравюра

Лучшие архитекторы страны принимали участие в создании убранства Петропавловского собора, среди них – Д. Трезини, М. Земцов, А. Кокоринов, В. Бренна, Дж. Кваренги, Г. Боссе и др. Например, архитектор А. Вист готовил пространство для погребения императрицы Елизаветы Петровны. Архитектор О. Монферран оформлял Петропавловский собор для четырех похорон: Александра I и Николая I, императриц Елизаветы Алексеевны и Марии Федоровны.

Пространство собора достаточно невелико, а должно было вместить значительное количество приглашенных, поэтому около боковых стен делали возвышения с тремя ступенями, обитыми черным сукном, предназначенные для стояния дипломатического корпуса и знатных лиц.

Траурные декорации в часовне иезуитов для захоронения сердца принца Луи де Бурбон де Конде. Гравюра

Г. Боссе. Проект убранства Петропавловского собора для похорон императрицы Александры Федоровны. 1860 г.

Траурное убранство Петропавловского собора для похорон императора Павла I. Архитектор Дж. Кваренги. 1801 г. Гравюра

Петропавловский собор – официальная императорская усыпальница, но бывали случаи, когда для прощания с телом монарха по какой-либо причине избирался другой храм, так, например, при перевезении тела императора Александра I из Таганрога в Санкт-Петербург для прощания выбор пал на Казанский собор, его убранством занимались архитектор К. И. Росси, скульпторы В. И. Демут-Малиновский и С. С. Пименов, живописцы Скотти и братья Додоновы. Авторы проекты прекрасно понимали, что они должны подчеркнуть главную победу, одержанную покойным императором в одной из важнейших войн XIX в., названной Отечественной. Победа над Наполеоном вывела Россию на еще более высокий политический уровень. По описанию того времени, «катафалк в Казанском соборе представлял собой храм Славы, блестящий, как яркая звезда среди полуночи».[562] На колоннах, обитых черным сукном, помещены гербы русских городов. Балдахин завершался золоченой Императорской короной, поддерживаемой двумя летящими ангелами.

Царская могила

Особое внимание уделялось подготовке царской могилы. Обычно император еще при жизни мог высказать свою волю относительно желательного места упокоения. Чаще всего после произведенного захоронения склепы для других членов данной императорской семьи делали рядом. В соответствии с сакральной топографией православного храма наиболее привлекательным для захоронения считалось пространство в восточной части храма. Кроме этого важным ориентиром для могилы было расположение иконы святого патрона. Так, императоров Петра I и Петра III похоронили перед иконой их святого покровителя – апостола Петра, являющегося покровителем Петропавловского собора, Санкт-Петербургской (Петропавловской) крепости и всего города Санкт-Петербурга в целом. Членов семьи Петра I и Петра III похоронили рядом с ними. Император Павел I был погребен перед иконой своего святого патрона – апостола Павла, склепы членов семьи Павла Петровича расположились вслед за ним в северном нефе Петропавловского собора перед иконостасом. Император Александр II указал место для своего упокоения рядом с детьми – дочерью Александрой (1842–1849), сыном и наследником цесаревичем Николаем Александровичем (1843–1865) и супругой императрицей Марией Александровной (1824–1880). Могила императора Александра III была сделана рядом с захоронениями его отца и матери.

Г. Ботта. План и разрез могилы императора Александра III. Проектныш чертеж. 1894 г.

Единого подвала под Петропавловским собором нет, поэтому в назначенном месте снимали плиты пола, выкапывали яму глубиной около трех аршин (около двух метров) и выкладывали «крещатым» кирпичом – на каждом кирпиче был начертан крест. Так получался склеп, на дне которого в головах делали продолговатое углубление для помещения урны и ящика с внутренностями, изымаемыми из тела при бальзамировании. После захоронения внутренностей углубление закрывалось мраморной доской наравне с дном могилы. Во всю длину и ширину склепа делали ковчег из дерева, обитый внутри свинцом, а сверху – красной полированной медью с накладной крышкой и двумя скобами по концам, входящими в петли, в которые вкладывались висячие медные замки, коими запиралась царская гробница в день похорон.[563] Еще для опущения в могилу гроба приготавливали четыре ремня, очень твердые и довольно длинные, с укрепленными на концах бронзовыми кольцами. На них ставился гроб и с их помощью опускался в могилу.

Когда все было подготовлено к царскому погребению, Высочайшим указом определялся день Печальной процессии – перевезение тела императора в Петропавловский собор. За два дня до Печального шествия о нем объявляли народу. Информационные листки печатали в количестве около 600 экземпляров по форме, утвержденной в церемониале, и герольды Печальной комиссии, сопровождаемые кавалергардами, трубачами и жандармами, разбрасывали их в городе, одновременно зачитывая громогласно содержание объявлений. О дне царских похорон сообщалось во всех частях города. Церемониал объявлялся публике и через периодическую печать.[564]