Не знаю, сколько отсюда до ближайшего города и как до него добраться. Лично я постоянно прибывал и уходил отсюда через портал на Перекрестке.

Сегодняшний мой визит сюда – третий по счету, и связан он как с подведением окончательных итогов по Клайду, так и с помощью симпатичной девушке в борьбе с жизненными перипетиями. Речь идёт о Беатрис. Она не захотела менять имя и внешность, переезжать в другую страну и начинать жить заново, как ей предлагали. С ресурсами двоедушниц провернуть подобное несложно. Куда труднее вернуть её в общество, создав убедительную легенду пребывания неизвестно где, причем легенду, безупречную как с точки зрения правдоподобия, так и приличий. В Англии очень большое значение придаётся социальным условностям, и на молодую девушку, исчезнувшую на несколько месяцев без весомой причины, неизбежно будут смотреть косо.

Подчиненные Старого Джо с поставленной задачей справились за месяц, вызвав во мне искреннее восхищение и чувство зависти. У нас таких спецов нет. Хотя они всё-таки обратились ко мне с просьбой о небольшом одолжении – убедить ищеек Министерства не копать слишком тщательно. Я, разумеется, согласился.

Долг двоедушниц передо мной растет.

– Здравствуйте, мистер Блэкуотер!

Заметив меня, спускающимся по лестнице в холл, двоедушница поднялась из неглубокого кресла. Выглядела она как обычная девушка из приличной семьи среднего достатка, воспитанная в строгости, в меру эмансипированная, получившая прекрасное образование и до поры до времени горя не знавшая. Образ немного портила жесткая складка у губ и проскальзывающая во взгляде болезненная пустота.

– Здравствуй, Беатрис. Готова?

– Да, могущественный, – присела девушка в коротком реверансе. – Благодарю вас за помощь.

– Исполнить твою просьбу для меня не сложно. Идем, – мы направились в сторону портала, стоявшего в отдалении, за пределами защитных контуров. Обычная практика для строений схожего назначения. – Я не чувствую присутствия госпожи Чжан Цю. Она в поместье?

– Нет, уже четыре дня, как уехала. Получила чье-то письмо, быстро собралась и с тех пор живет в Лондоне.

Мне стоило некоторых трудов подавить злобную ухмылку. Знаю я, чем она в Лондоне занята.

– Пожелаем ей удачи в трудах. Что она говорит по поводу твоей памяти? Со времени нашей прошлой встречи что-то добавилось?

– Ничего, – молодая женщина печально улыбнулась. – Знаете, это так странно. Будто в тебе не хватает куска, его вырезал умелый врач, на место ничего не вставил. Старшие говорят, со временем новые воспоминания заполнят пустоту и станет полегче, но до тех пор придется терпеть. Я теперь инвалид.

– Инвалиды тоже разные. Кто-то сдается, а кто-то нет, и в результате живет полноценной жизнью. Ты хочешь остаться в Лондоне?

– Да, могущественный. Хоть какой-то дополнительный толчок для памяти.

– Как планируешь жить?

– Для начала восстановлю связи с семьёй… смертной семьёй, имею в виду. Потом займусь чем-нибудь. Скорее всего, вернусь в Кенсингтонскую школу, продолжу преподавать историю. Программу я быстро восстановлю.

Ещё бы! Она некоторые события видела лично. Впрочем, возможно, в данном случае это недостаток – в учебниках истории ведь излагается официальная версия, не всегда имеющая отношение к реальной.

– Или устроюсь учителем в одну из школ для травников, – продолжила Беатрис. – Знаете, могущественный, их сейчас много открывается, и это очень хорошо. Настоящий прорыв! Раньше травникам приходилось туго: обычные маги их за своих не считали, относились с презрением, простые люди к себе тоже не принимали. Нам с обеих сторон доставалось, жилось очень тяжело. Теперь, когда промышленности нужны специалисты, всё изменилось, наконец-то появилась возможность нормально зарабатывать. Вы не представляете, какое это облегчение!

Соглашусь. Мой жизненный опыт совершенно иной.

– Разве травники не ограничены в сферах деятельности? Кажется, я слышал, что пути воли и силы полностью закрыты для них?

– В общем-то, так оно и есть, могущественный, – подумав, согласилась двоедушница. – За исключением низшей ритуалистики. Но натренировать одно-два не особо сложных заклинания у них силенок хватит, а это уже верный кусок хлеба.

Чувствовалось, что тема ей близка. Беатрис только выглядит молодой женщиной, жизненного опыта у неё в десятки раз больше моего, из прошлых перерождений она принесла много боли. Должно быть, ей приятно видеть, что хоть что-то меняется к лучшему.

– Общество смертных меняется, оно становится более… милосердным. Гуманным. Как пример – раньше детей, потерявших родителей, предоставляли их судьбе, если только не находилась добрая душа, согласная взять их на обеспечение. Сейчас в Англии появились детские дома – не единичные случаи, существующие на благотворительные средства, но система. Порядки там не идеальны, тем не менее, дети одеты, накормлены и получат минимальное образование. По сравнению с прежним несомненный шаг вперед.

– Вы правы, мистер Блэкуотер. Люди действительно становятся лучше и, можно сказать, добрее.

За разговором мы плавно перешли на Перекресток, отсюда и смена обращения. По титулу «могущественный» к членам Священных Домов обращается только нелюдь, смертные давно используют иные слова.

– А вот тут я с тобой не соглашусь. Меняется, как я уже сказал, общество, смертные остаются прежними. Просто у них появились излишки ресурсов, и они могут позволить себе быть добрыми. Едва ресурсов не станет, мораль откатится назад.

Вот так, перескакивая с темы на тему, мы дошли до того кафе, где однажды я уже общался с Макгрегором. Приятное место, и удобное для переговоров. Два дня назад я уже встречался с ищейкой и его непосредственным начальником, мы поговорили за обедом в отдельном кабинете у Глена. Вероятно, Макгрегора удивило моё письмо, в котором я настаивал на новой встрече.

Собственно, тогда всё прошло ожидаемо. Посидели, обсудили покойника и то, как я его нашел, выразили надежду встречаться пореже. Утрирую, конечно, ничего такого сказано не было, но судя по эмоциям следаков, мой «перфоманс» прибавил им головной боли. Громкое дело вышло, его сейчас высший свет активно обсуждает.

Ничего доброго от меня Макгрегор не ждал и смотрел до того настороженно, что во мне на крошечное мгновение шевельнулась жалость. Впрочем, как шевельнулась, так и снова заснула.

– Мистер Макгрегор. Хочу представить вам мисс Беатрис Стаут, пострадавшую от действий известного вам двоедушника. Мне удалось разыскать её, но, к сожалению, её память сильно повреждена и потому мисс Стаут вряд ли сможет ответить на большинство ваших вопросов. Впрочем, вы можете попробовать. Беатрис, перед вами мистер Макгрегор, следователь первой категории Министерства Чародейных Дел.

Правильное знакомство позволяет сразу расставить нужные акценты. Ищейка мгновенно понял, что копать слишком глубоко не надо, если только он не желает вызвать моё неудовольствие. Тем более, я назвал женщину по имени, указывая наличие близких отношений. Поэтому вопросы он задавал осторожно и не давил. Макгрегор – не юнец,