– А вы циник, Эцио, – улыбнулась Теодора и протянула ему руку. – Приходите завтра. Вместе подумаем насчет вашего участия в играх. Берегите себя и не забудьте вашу маску. Я знаю, вы можете постоять за себя, но наши враги по-прежнему жаждут расправиться с вами.

Испытав новое оружие, Аудиторе понял, что необходимы кое-какие мелкие доработки. По пути в штаб-квартиру он завернул к Леонардо. Художник очень обрадовался его приходу.

– А ты оказался прав насчет сестры Теодоры. Настоящая вольнодумка.

– Церковь давно бы уже расправилась с ней, не имей она могущественных покровителей.

– Представляю.

Да Винчи был рассеян и как-то странно поглядывал на молодого человека.

– Лео, у тебя что-то случилось? – не выдержал Эцио.

– Наверное, было бы лучше ничего тебе не говорить. Но если ты случайно узнаешь, это будет только хуже. Послушай, Кристина Кальфуччи с мужем приехали на венецианский карнавал. Разумеется, она теперь Кристина д’Арценто.

– Где она остановилась?

– Они с Манфредо – гости моего покровителя. Потому я и узнал.

– Я должен ее увидеть!

– Эцио, ты уверен, что это хорошая затея?

– Пистолет я заберу завтра утром. Чувствую, он мне понадобится. Придется заняться одним неотложным делом.

– Эцио, я бы не пошел на встречу безоружным.

– Скрытые клинки по-прежнему со мной.

Эцио поспешил к палаццо Пексаро. Сердце у него готово было выпрыгнуть из груди. Увидев будку писца, он велел написать короткую записку:

Моя дорогая Кристина!

Сегодня вечером, в девятнадцатом часу, мне необходимо встретиться с тобой наедине и не в доме наших хозяев. Буду ждать тебя возле солнечных часов на Рио-Терра-дельи-Оньисанти.

Подписавшись «Манфредо», Эцио передал записку привратнику у дверей палаццо графа и стал ждать.

Затея была рискованной, но она удалась. Вскоре Кристина вышла из дома в сопровождении служанки и направилась в сторону Дорсодуро. Молодой человек двинулся следом. Придя в назначенное место, она что-то сказала служанке, и та отошла. Эцио шагнул навстречу. Карнавальная маска скрывала лишь часть лица Кристины. Аудиторе видел: ее красота ничуть не увяла. Не в силах сдержаться, он обнял Кристину и нежно поцеловал.

Наконец она вырвалась из его объятий и, сдернув маску, недоуменно посмотрела на него. Раньше, чем он успел произнести хоть слово, Кристина сорвала и его маску.

– Эцио!

– Кристина, прости меня. Я…

Он заметил, кулона на ее шее больше нет. Конечно, ведь теперь Кристина замужем.

– Что, черт побери, ты здесь делаешь? Почему ты позволяешь себе целовать меня… вот так?

– Кристина, все хорошо…

– Все хорошо? Я целых восемь лет ничего не знала о тебе!

– Я боялся, что иначе ты не придешь, потому и решился на эту маленькую хитрость.

– Ты прав. Я бы действительно не пришла, если бы знала. Когда мы виделись в последний раз, ты целовал меня прямо на улице, после чего великодушно спас моего жениха от двух негодяев и преспокойно исчез, не мешая мне выходить за него замуж.

– Я не мог поступить иначе. Он любил тебя, и я…

– Какое мне дело, кого любил он? Я любила тебя!

Эцио не знал, что сказать. Земля уходила у него из-под ног.

– Впредь меня не ищи. – Глаза Кристины были полны слез. – Я такого больше не вынесу. Да и у тебя теперь совсем другая жизнь.

– Кристина…

– Когда-то тебе было достаточно поманить меня пальцем, и я бы… – Она не договорила. – Прощай, Эцио.

Он мог лишь беспомощно смотреть ей вслед. Кристина окликнула служанку, и вскоре обе скрылись за углом. Она ни разу не оглянулась.

Проклиная себя и свою судьбу, Эцио вернулся в штаб-квартиру гильдии воров.

Наутро он проснулся в состоянии мрачной решимости. Прежде всего молодой человек заглянул к Леонардо, чтобы взять пистолет, а вместе с ним и страницу из Кодекса. «Эх, хорошо бы переправить эти бумаги дяде Марио», – подумалось ему. Затем он зашел в дом Теодоры, а уже оттуда все вместе они направились на площадь Сан-Поло – место проведения состязаний. Посередине площади воздвигли помост и поставили стол, за которым сидело несколько чиновников, записывающих имена участников. Среди собравшихся Эцио заметил сухопарую фигуру Сильвио Барбариго. Вид у него был болезненный. Рядом стоял могучий телохранитель, Данте Моро.

– Это ваш противник, – сказала Теодора. – Как думаете, справитесь?

– Если придется.

Когда чиновники записали имена всех участников (Эцио назвался вымышленным именем), к краю помоста подошел рослый человек в ярко-красном плаще – ведущий.

Состязания проходили в четыре этапа, и в каждом из них участники соревновались между собой. Окончательного победителя должна была определить коллегия судей. Эцио повезло: во время карнавала участникам разрешалось состязаться в масках, и он был не единственным, кто скрывал свое лицо.

Первым было состязание в ходьбе. К немалой досаде Сильвио и Данте, Эцио легко выиграл его. Второе оказалось посложнее. Здесь требовалось проявить силу воли и смекалку. Каждый участник получил флаг и должен был не только уберечь свой от посягательств противников, но и суметь отобрать их флаги.

И во втором этапе победителем объявили Эцио. Он видел, как помрачнели лица Сильвио и Данте, и ему стало не по себе.

– Третий этап чем-то похож на два предыдущих, однако имеет свои особенности, – объявил распорядитель состязаний. – На этот раз вам придется не только показать скорость и смекалку, но еще и проявить свою харизму и обходительность.

Широким жестом ведущий указал на нескольких модно одетых женщин, встретивших его слова веселым хихиканьем.

– Часть этих дам находится на площади. Остальные прогуливаются по окрестным улицам. Некоторые встретятся вам даже в гондолах. Вы узнаете их по лентам, вплетенным в волосы. Ваша задача, многоуважаемые участники, – собрать как можно больше лент к моменту, когда весь песок в моих часах окажется внизу. Вас об этом известит удар церковного колокола. Кому-то повезет больше, кому-то меньше, но могу без преувеличения сказать, что третий этап станет самым увлекательным событием дня! Тот, кто вернется сюда с наибольшим числом лент, будет объявлен победителем. Он на шаг приблизится к получению золотой маски. Но помните: окончательного победителя состязаний выберет коллегия судей. Она назовет имя того, кто отправится на празднество, устраиваемое нашим дожем. А теперь – вперед!

Как и обещал ведущий, время прошло быстро и весело. Когда в верхнем конусе часов оставались последние крупицы песка, распорядитель подал сигнал, и звонарь церкви Сан-Поло ударил в колокол. Вернувшиеся участники протянули судьям собранные ленты. Одни улыбались, другие даже покраснели от досады. Только лицо Данте оставалось каменным, но и оно побагровело, когда судьи подсчитали число собранных лент и распорядитель состязаний вновь поднял руку Эцио.