– Друг детства?

– Можно и так сказать. Только дружат в детстве обычно с ровесниками, а Мишка был гораздо младше. Ему восемь, мне почти тринадцать – не очень-то похоже на дружбу. Просто сын наших соседей. Он болел, я так толком и не знаю, чем именно, при детях такие вещи обычно не обсуждают. Лежал почти все время в кровати, редко-редко вставал, хотя ходить, вообще-то, мог. Я его навещала. Соседка изредка просила нас посидеть с Мишкой, когда ей надо было уйти, и мама отправляла меня. Потом я стала ходить к ним сама, потому что Мишку было жалко. К тому же, мне понравилось с ним болтать. Мишка был потрясающий. Слышали бы вы, как он врал! То есть, фантазировал. То рассказывал, что он принц с далекой звезды, потерявшийся во время королевской прогулки по неизвестным планетам, которые у него дома такое же обычное дело, как у нас поездки на дачу. То сочинял, будто он дракон-оборотень, но превращаться умеет только по ночам, поэтому прямо сейчас не может показать. То к нему в окно лез американский шпион, а Мишка его напугал, да так, что бедняга шпион свалился на землю с пятого этажа, и если бы милиционеры узнали, кто так ловко победил врага, обязательно дали бы Мишке орден. Но они, увы, даже не догадываются! Мишка врал вдохновенно и талантливо, для своего возраста так вообще гениально. Я слушала-слушала, а потом и сама втянулась. В смысле, начала сочинять. Я была старше и знала побольше, поэтому теперь уже Мишка слушал меня с открытым ртом: про летучих мышей, которые превращаются в ласточек, вьют гнезда на окнах, чтобы жить поближе к людям и пить из них кровь по ночам, про дворцы, построенные на дне моря медузами, на такой большой глубине, что туда даже подводные лодки не доплывают, про джиннов из арабских пустынь, которые иногда забредают в наши края и живут в батареях центрального отопления, потому что во всех остальных местах им слишком холодно. Еще никогда в жизни никто не внимал мне, затаив дыхание, а Мишка вечно просил: «Еще, еще», – и это подняло его в моих глазах на недосягаемую высоту. Подружки-ровесницы были забыты, каждый день после школы я шла к Мишке с очередной порцией баек. Его родители считали меня ангелом, да и собственные глазам не верили – откуда вдруг столько доброты у их дочки-эгоистки? А мне было интересно, вот и все.

Марина допила воду, виновато буркнула: «Вот же все-таки прорва ненасытная!» – и продолжила.

– А потом у Мишки пропал кот Васька. Выскочил в окно, и поминай как звали. Настоящая трагедия. Васька же все время был при Мишке. Спал на кровати у него в ногах, мурлыкал, грел, развлекал. Представляете, что такое любимый кот для ребенка, который уже больше года практически не встает с постели?

Судя по выражению лиц, все более-менее представляли. Заседание импровизированного клуба любителей поговорить по-немецки сразу стало похоже на задушевные поминки, и только розовые шорты преподавателя внушали некоторый оптимизм.

– Вот-вот, – кивнула Марина. – Мишка так огорчился, что даже заболел еще сильнее, и его мама все время ходила заплаканная, а папа ездил в Москву за каким-то лекарством, которого у нас было не достать. Я испугалась, что теперь Мишка вообще может умереть, как пишут в книжках, «от горя». И тогда я придумала Заесан.

– Что-что ты придумала? – переспросил нестройный хор скорбящих.

– Заесан. Это не незнакомое немецкое слово, если вы так подумали. А просто название такого специального прекрасного волшебного города, куда попадают пропавшие коты и собаки. И улетевшие попугаи, и сбежавшие хомяки. И люди, о которых объявляют по телевизору: «Вышел из дома и не вернулся, был одет в белую рубашку с короткими рукавами и серые брюки». И говорят: «Пропал без вести», – потому что так и не смогли найти. И еще, конечно, в Заесан попадают все потерявшиеся вещи. Поэтому мостовые там вымощены ключами вместо булыжников – известно же, что ключи теряются чаще всего. И еще очки, поэтому окна в домах там выложены из мелких увеличительных стеклышек, надо же куда-то девать это добро! А крыши в Заесане делают из зонтиков, потому что их тоже очень часто теряют, и если бы городской совет не придумал делать такие крыши, город давным-давно утонул бы в зонтиках, которые валятся и валятся на улицы с утра до ночи. Но это единственная серьезная проблема. В остальном жизнь в Заесане прекрасна и легка. Потому что нельзя же было отправлять любимого Мишкиного кота в плохое место, правда? Жители Заесана просто обязаны быть умными, добрыми, счастливыми и щедрыми, чтобы постоянно закармливать всех городских котов первосортной колбасой, взбитыми сливками, печеночным паштетом и свежей селедкой. А собак еще и пряниками. Котам бы пряников тоже дали, но те сладкое не жрут, как ни уговаривай. Приходится крошить их долю попугаям, которые в Заесане вместо воробьев – скачут повсюду бесстрашно и щебечут на всех языках мира, причем все больше стихи, только успевай за ними записывать.

– Боже, какой же прекрасный город! – улыбнулась Габия. – Я уже туда хочу. Хотя бы на экскурсию.

– Для этого тебе пришлось бы пропасть без вести, – совершенно серьезно сказала Марина. – Это обязательное условие – для всех, у кого нет карты.

– Карты?

– Ну да. Должна же я была придумать для Мишки способ попасть в Заесан и встретиться там с котом Васькой, окруженным новыми приятелями, дружелюбными псами, побежденными мышами, покорными его воле птичками, влюбленными кошками и котятами, которых надо воспитывать и защищать… Рассказала ему, что в Заесан можно попасть во сне, но для этого нужна карта города. Без карты туда соваться нельзя, чего доброго, заблудишься и ничего не найдешь, Заесан – город большой, как целая страна, так что некоторым людям приходится ездить друг к другу в гости на самом настоящем поезде. Карту я, конечно, нарисовала. Какая она была красивая, знали бы вы! Я несколько лет ходила в художественную школу, рисовала сравнительно неплохо, но все равно сама не ожидала, что так здорово получится. На работу ушел примерно месяц, и карта получилась очень большая, два склеенных ватманских листа. С названиями улиц, домами, парками и тремя морями, окружающими город со всех сторон, специально так придумала, чтобы пляжей было побольше. И во всех морях вода разного цвета, и рыбы тоже разные в них живут. И еще был список достопримечательностей внизу, как на настоящих картах для туристов: Кошачий дворец, музей потерянных драгоценностей, апельсиновый парк, площадь Тысячи Попугаев, дом Стеклянных Рыцарей, собачий лабиринт, построенный из печенья, Самый Большой В Мире Луна-парк, Башня Для Прыжков с Парашютом, Великий Королевский Батут. Ну что вы смеетесь, мне же надо было порадовать совсем маленького мальчишку, вот и сочиняла как могла. Но и сама, конечно, увлеклась. Даже школу прогуливала из-за этой карты, пряталась во дворе, ждала, пока родители уйдут на работу, и возвращалась домой, чтобы побольше успеть нарисовать. И, честно говоря, даже не потому, что Мишка ждет, просто сама больше ни о чем не могла думать. Когда карта была готова, мы с Мишкиным папой повесили ее над кроватью, как ковер. Мишка была счастлив, рассматривал мои рисунки весь вечер, да так и уснул, уткнувшись в них носом. А проснувшись, объявил, что всю ночь гулял по Заесану, нашел там Ваську, тот живет хорошо и передает всем привет. На самом деле, ничего удивительного тут нет, дети очень впечатлительны, а уж больной ребенок, в жизни которого не происходит вообще никаких событий, впечатлителен втройне. О чем весь вечер думал, то и приснилось, обычное дело, даже со взрослыми часто случается. Но это я сейчас понимаю, а тогда чувствовала себя настоящей доброй волшебницей. Ужасно гордилась своей чудесной картой, думала: «Вот это да!» И каждый день после школы, даже не пообедав, неслась к Мишке – узнать, приснился ли ему Заесан, и как там поживает кот Васька. Который, кстати, внезапно нашелся пару недель спустя. Лежал поутру на Мишкином одеяле, как ни в чем не бывало. Взрослые сошлись на том, что беглец проник в дом через открытое окно, до которого не слишком сложно добраться по карнизам. А Мишка утверждал, что просто уговорил кота вернуться домой, и Васька великодушно согласился проснуться вместе с ним, хоть и жаль было расставаться с новыми друзьями, охотничьими угодьями и докторской колбасой. Но карта, конечно, осталась висеть на стене, и Мишка продолжал гулять во сне по Заесану – теперь уже вместе с котом, который не упускал возможности навестить любимый город.