– О, Вов, привет! Давно не виделись!

Данешти скорчил кривую гримасу: как я понимаю, это вместо улыбки. Впрочем, Ромка прекрасно обошелся и без ответа: голова у братишки была занята совсем другим.

– Андрюх, слушай, тут такое дело, я недавно нашел в одном из шкафов монету — наверное, папа или купил, или нашел. Она, короче, какая-то не наша. Грязная вся, старая, надписи непонятные. В общем, пошел я ее проверять, вдруг какая-то ценная, — глаза Ромки горели неземным азартом. — Короче, пришел я, ее пальчиком поковыряли, потыкали, какой-то дрянью помазали … Если оценщик не врет — грошик-то века так шестнадцатого-сем-надцатого! Это ж каких бабок он стоит!

У меня что-то щелкнуло в голове.

– Ром, а покажи монету, — кажется, голос вышел несколько напряженным.

Младшенький захлопал себя по карманам, замер на мгновение и выдохнул:

– Андрюх, я ее потерял …

Если это та монета, о которой я думаю, — он труп. Придушу его собственными руками.

Наверное, что-то отразилось на моем лице: брат расхохотался и вытащил из кармана небольшой кругляшок:

– Да пошутил я, пошутил! Держи!

С потемневшего от времени металла на меня смотрела уже такая знакомая птичка в обнимку с крестом и короной.

Кажется, Вовочка тоже еще не все мозги пропил:

— Андрюх, — голос его звучал неожиданно хрипло, — слушай, а я подумал, может, нам именно этой монетки не хватает? Для … — он сбился, бросил косой взгляд на Ромочку и поспешно поправился: — Для окончательной реакции?

— Чушь, — поспешно отмазался я. — Монету мы увидели уже там …

— Так может, она для открытия и нужна? У него ж при себе была?

— Но он ушел уже после того, как отдал монету нам. — До.

— После.

— До.

— Пос …

Ромочка переводил потрясенный взгляд с меня на господина адвоката:

– А … Вы сейчас о чем разговариваете?!

Вован улыбнулся ласковой ухмылкой Фредди Крюгера в детстве:

– Не обращай внимания. Это мы о своем, о женском. Кажется, брат собирался разразиться длинной тирадой на тему: «А ну признавайтесь, а то родителям нажалуюсь, а на тебя, Вовочка, я Аську натравлю», — когда в кухне что-то оглушительно громыхнуло и раздался пронзительный собачий вой …

Уж не знаю, как Вовка, а у меня первой мыслью было: «Продолжение Аниного беспорядка началось …»

На кухне я оказался раньше и Вовочки, и Ромки. Уж братцу-то точно не надо видеть, что происходит. Не дай бог появились давешние жучки-паучки. Я ж не объясню, что происходит. Меня родители заживо съедят!

Все эти мысли пролетели в голове за один миг, а когда я ворвался на кухню …

Переживал я совершенно зря: Мурзик, тварь рыжая, попытался залезть на стол — мама его избаловала. А с весом чау-чау да его пропорциями … Короче, на пол полетели тарелки, кружки, потом пес решил спрыгнуть вниз, сбежать подальше от разгрома и порезал об осколки лапу. В общем, сейчас кухня была засыпана черепками фарфора, заляпана потеками крови … Пятен столько, словно свинью резали.

Сам виновник этого спектакля сейчас вжался в дальнюю стенку и, жалобно поскуливая, вылизывал раненую лапу.

– Кто к ветеринару повезет? — мрачно поинтересовался Ромка, выглядывая из-за моего плеча и подбрасывая на ладони давешнюю монету (и когда только я успел ее обронить?).

– А есть варианты? — хмыкнул я.

В этой семье всегда Андрюша — стрелочник.

К счастью, мои самые мрачные предположения не оправдались: да, Мурзик порезался, да, выгоревший от времени линолеум покрывали брызги крови, но в целом … Все, что потребовалось — это залить подушечку на лапе зеленкой да перебинтовать ее. Заживет со временем. И опасней видели.

Еще минут десять пришлось потратить на то, чтобы убрать на кухне следы пиршества (точнее будет сказать — подмести, вытереть с пола грязь, кровь и остатки недопитого чая), а уж после этого …

После этого я таки отобрал у братца монетку — в конце концов, она моя, мне ее подарили! Отдали бы Ромочке — я бы и слова не сказал, а раз так …

То, что монета была та самая, можно было и не сомневаться. Вот только что мы с этого поимели? В хорошем смысле, разумеется. Вовочкина идея о роли монеты для «отодвигания шторы в параллельный мир» — бред полнейший: вытаскивая нас от оборотней, Влад эту медяшку (ну, пусть не медяшку, подороже) в руках не крутил. А потом, отдав деньги, он спокойно свалил с Лидией за свою «грань» (или как там она называлась?) …

За те несколько минут, пока монета была у меня в руках, я успел попробовать ее на зуб (Ромочка, представивший, что я сейчас на фиг перекушу все его сто тыщ мильёнов, зло зашипел), поскрести ногтем по нарезке на ребре и даже несколько раз подкинуть деньгу в воздух. Монета упрямо падала птичкой вверх. Впрочем, решки на этом грошике не было по определению, так что тут удивляться и задумываться о теории вероятности смысла не было.

Наконец Ромочка, изнывающий от такого нерационального обращения с основой его обогащения (ну, конечно, древняя монета, великолепная перспектива … и просто нолики-нолики-нолики в глазах), не выдержал:

— Посмотрел? Вот и возвращайся на историческую родину.

— Цепешу, что ли?! — ойкнул я, от удивления выронив кругляшок на ковер.

Он что, знает, где его можно найти?!

Брат глянул на меня как на идиота:

– Какому Цепешу? Мне. Ты ж у меня ее взял.

Вы просмотрели приватизацию в действии.

Вован, похоже, тоже малость прибалдел от такого заявления.

– А кто такой Цепеш? — решил развить успех Ромка, но был осажен грубым Вовочкиным:

– Историю учить надо.

Можно подумать, сам историю Румынии в пять лет назубок знал!

Мурзик, прихрамывая, подобрался ко мне, сел рядом и, привалившись плечом к моей ноге, ткнулся носом в ладонь. Я автоматически провел пальцами по пушистому загривку, краем уха прислушиваясь, как на заднем фоне братишка цапается с приятелем:

— Я учил, не было там никаких Цепешей! И вообще, к делу это никакого отношения не имеет! Мы сейчас не об истории говорим, а о каких-то нерусях … — Ромка подумал и язвительно добавил: — Вроде тебя.

— Ну ты вообще! — взвыл потрясенный Вовочка, не ожидавший такой подлянки. — В корень обнаглел!

— И в мыслях не было! Я говорю то, что есть!

— А в глаз?

— А в ухо?

— А по лбу?

— А в лоб?

— А …

Интересно, они сейчас все части тела перечислять будут?

— Ром, у нас дома минералка есть?