– …Уборную? – подсказал Уилл, испытывая легкое чувство неловкости. Он действительно вел себя, как недотепа. Конечно, ей могло понадобится в уборную. – Да, любимая, иди, если нужно.

Наградив его благодарной улыбкой, Эви поспешно вышла из комнаты, бросив на ходу, что вернется через несколько минут. Он слышал, как ее быстрые шаги удаляются по коридору, и их звук постепенно затих вдалеке. Уилл подождал еще несколько секунд, но все было тихо.

Нельзя упустить такой шанс!

Уилл широко распахнул дверь в кабинет Боумонта, позволяя свету из гостиной осветить его письменный стол. Он быстро осмотрел ящики стола и гнезда для бумаг, не забывая прислушиваться, не идет ли Эви. Бумаги были неинтересные, все они содержали лишь подробное описание ведение дел в Хибернианской благотворительной ассоциации. Да, нужно значительное время, чтобы найти доказательства о скрытых потоках денег, если они, конечно, существуют, тут работы не на один час. Обыск показал, что лишь один ящик стола был заперт. Уилл помедлил, вновь прислушиваясь. Без сомнения, Эви потребуется не меньше пяти минут на ее женские дела, а это означало, что у него еще есть немного времени.

Из кармана жилета, он выудил маленькую отмычку, которую всегда носил с собой, и занялся замком. Тот открылся почти мгновенно. Если Боумонт и в самом деле пытался спрятать в этом ящике что-то важное, то ему надо было позаботиться о более надежном замке.

В небольшом ящике оказался тоненький пакет с письмами – всего четыре штуки. На трех стояли почтовые штемпели Дублина, а на одном – Ольстера. Письма из Дублина были присланы О’Коннеллом, а имени адресата из Ольстера Уилл не знал. Его небольшое послание содержало список имен, а также короткое объяснение, что люди из списка не могут вернуться в Лондондерри, учитывая их несчастные истории, однако они подходят для работы, которая была подробно описана в предыдущих письмах. Имя Теренса О’Шая входило в этот список.

Что касается Уилла, то он счел, что с учетом прошлых бед необходимо провести расследование в отношении людей, упомянутых в списке.

Сложив список, он положил его во внутренний карман мундира, а затем развернул первое письмо О’Коннелла. Быстрый просмотр послания показал, что ирландец благодарит Боумонта за поддержку дела Пиля, из чего Уилл сделал вывод, что речь идет об отмене дуэли между О’Коннеллом и статс-секретарем. О’Коннелл также выражал Боумонту благодарность за то, что тот щедро жертвует время и деньги на дело, «которое мы оба так горячо поддерживаем», несмотря на трудности, которые могут встать на «их пути в поисках справедливости».

Уилл тихо выругался. Письмо, конечно, было не очень важным, но оно содержало указание на Боумонта. Логика подсказывала Уиллу взять письма с собой, чтобы показать их Адену. Если Боумонт виновен, как начинал подозревать Уилл, то едва ли он поднимет тревогу, обнаружив, что письма украдены. По сути, любая его реакция может сказать о многом.

Услышав быстрые шаги в гостиной, Эндикотт резко поднял голову.

– Уилл, ты где?

За секунду до ее появления Уилл запер ящик. Судя по ее удивленному виду, она была сбита с толку.

– Что ты делаешь? – Она увидела конверты на столе.

Уилл едва не выругался, он уже ненавидел Боумонта.

– Ты обыскивал стол Майкла, – спокойно, безучастным тоном сказала Эви. И на это было трудно что-либо возразить. Ее спокойствие исключало отрицание данного факта. – Зачем ты это делал? – Ее голос поднялся до тоненьких, высоких ноток.

Уилл шагнул к Эви, но она отскочила назад, больно ударившись локтем о дверной косяк. От боли она тихо вскрикнула, но тут же вытянула другую руку, останавливая Уилла.

– Нет, не прикасайся ко мне! – Она говорила так, будто ее душили. – Скажи, зачем ты обыскивал его письменный стол? – Она кивнула на письма. – Это переписка Майкла? Уилл, ты не имел права дотрагиваться до нее!

Эви попыталась обойти Уилла, чтобы уйти, но он поймал ее за плечо.

– Остановись на минутку и выслушай меня, – сказал он. – В том, что я сделал, нет ничего предосудительного, я все тебе объясню, но сначала отвезу тебя домой, прежде чем леди Риз поймет, что ты сбежала. У нас будет время поговорить.

Эви вырвала у него свою руку.

– Хватит прикрываться моей матерью! Я никуда не пойду, пока ты мне все не объяснишь! – закричала она.

Уилл огорченно вздохнул.

– Я бы предпочел объяснить тебе все позднее, как только у тебя появится возможность прийти в себя после… м-м-м… событий и переживаний этого вечера.

– И когда он придумает хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение своему поступку.

Эви посмотрела на него, как будто он виноват во всех бедах мира.

– Это все из-за моих отношений с Майклом? Ты ищешь нашу переписку, которая, по твоему мнению, может оказаться неприятной для тебя? – Она свела брови и закусила губу. – Если ты занят поисками писем, то, могу тебя заверить, такой переписки вообще не существует. Полагаешь, что твоя ревность должна мне льстить? Но, поверь, это не так. Я считаю ревность признаком недоверия, а я этого не заслуживаю.

Уилл схватился за этот нежданный спасательный круг. Он постарался изобразить на лице одновременно и смущение и оскорбленную гордость.

– Признаю себя виновным, моя дорогая. Ты имеешь полное право устроить мне выволочку, и я обещаю, что стоически выдержу все твои упреки, но – как только мы вернемся домой.

Эви с явным подозрением посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, что до сих пор не доверяешь мне, я уж не говорю о Майкле? Даже после того, что между нами было?

Уилл вытаращил на нее глаза.

– Боже, ничего такого, – поспешил он заверить Эви. – Дело всего лишь в том… – Он замолчал, понимая, каким идиотским должно показаться его объяснение. – Видишь ли, я просто понял, что когда дело доходит до тебя, мои чувства опережают логику. Похоже, твоя любовь разбила мою жизнь вдребезги. – Обещаю, что это больше не повторится.

Уилл договорил эту чушь с извиняющейся, печальной улыбкой, моля Бога лишь о том, чтобы она очаровала Эви и развеяла ее подозрения. Та Эви, которую он знал прежде, никогда не усомнилась бы в нем и приняла бы все, что он сказал, за святую правду. И Уиллу оставалось надеяться лишь на то, что хотя бы в этом она не изменилась.

Его надежда умерла, когда он встретил ее взгляд – равнодушный и холодный.

– Ты лжешь, – заявила она. – Не лги мне, Уилл, не лги после того, что было между нами.

Боже правый!

Стало понятно, что Эви больше не простодушная дурочка, для которой он кумир и герой. Похоже, после этого происшествия она вообще может разорвать отношения между ними.

Уилл быстро обдумал возможные варианты собственного поведения, взвешивая все «за» и «против». Если он скажет Эви хотя бы часть правды, как она отреагирует? Предупредит Боумонта? Учитывая ее верность этому человеку, в этом был серьезный риск.