— Между прочим, — ухмыльнулась эрна Кэдвен, решив дать подруге повозмущаться вволю, — Удэйн теперь и твой брат. Ты — моя сестра, он — мой брат, значит, ты — и его сестра тоже. Вот! — И хихикнула. — Сплошные родственники!

«Брат Удэйн? Вот еще! Я — сирота!»

— Повезло мне с ролфийскими родственничками, ничего не скажешь. Хорошо хоть лорд Конри в сваты не набивается.

— Ну ты будешь дальше слушать или нет? Джойн? — И тут Грэйн вспомнила кое-что гораздо более интересное, чем ее собственные дела: — Кстати, о родственничках! Что ты знаешь про невесту Раммана?

Джона лишь руками развела бессильно:

— Ничего, Грэйн, я ничего не знаю об этой девушке, кроме того, что она красива, как дух лесного озера. Не смейся! Это цитата из письма. А еще она скопище добродетелей, начиная от целомудрия и заканчивая… Грэйн, она из Фирсвита, а там очень не любят шуриа.

На самом деле, мало где шуриа любили, кроме Шанты, и кабы не прямой приказ Вилдайра «возлюблять» везде, где попадутся, то и на родном острове детям Шиларджи пришлось бы непросто ужиться с ролфи.

— О! Джойн! Смотри-ка… — Ролфийка раскурила трубку и теперь, удобно устроившись на подоконнике (с видом на сирень), запыхтела, словно «Слава Глэйсэйта» при выходе из базы. — Рамман — выгодная партия, знаешь ли. Он же не только твой сын, но и сын… — тут на глаза Грэйн попалась молча подпиравшая дверь дочка полковника Нера, и ролфийка одернула сама себя, дабы… не разглашать! — то есть, я хотела сказать — брат. Брат Идгарда, а Идгард — наследник Эска. Это первое. Второе! — Капитанша торжественно воздела руку с трубкой к потолку. — Ты — не просто мать его, ты еще и Священная Княгиня… ну, почти. Очень выгодная партия, да. И политически тоже.

Почти-Священной-Княгине оставалось лишь снисходительно улыбаться:

— Я бы сказала, что Рамман слишком выгодная партия для любой женщины. Времена изменились, а то вокруг него уже давно бы вилось с десяток ушлых дам старой синтафской закалки.

Грэйн горделиво выпятила губу, выдвинула челюсть и присыпала душевную рану сестрицы крупной солью:

— А вот мои сыновья поклялись, что не станут жениться без моего позволения, да. Вигдайр — мальчик сдержанный, но вот Сэйвард… Он же моряк, да к тому же теперь на Шанте. Как бы там чего не вышло… Тебе не кажется, что на эту деву надо как следует посмотреть? Ты же видишь дух, так должна разобраться сразу, что к чему.

— А-с-шш! — оскалилась Джона. — Как мило, что ты, моя милая и дальновидная Грэйн, подсказала мне такой простой и доступный способ узнать кое-что о невесте сына. Это так по-дружески с твоей стороны, дорогая.

— Ты чего это? — непонимающе моргнула эрна и с хмельной настойчивостью изложила квинтэссенцию ролфийской воспитательной теории: — Кобельков надо держать на сворке, а то наплодят щенков непонятно какой породы, а уж сучек-то и вовсе… — Приобщив таким образом шуриа к народной мудрости, Грэйн вопросила: — И я не поняла — ты приехала на свадьбу, так? И где твой сын и невеста? Чего он ее прячет?

— Я приехала на смотрины, дорогая моя. Рамман — взрослый мужчина и может жениться без материнского согласия, но раз он позвал меня, значит, у него тоже есть сомнения. На мой взгляд, он даже слишком рассудительный и бдительный. По уши влюбленный мужчина так бы себя не повел.

— И где? — ролфийка сделала нетерпеливый жест. — Где невеста?

На это княгиня Шантийская только руками развела:

— Они еще не прибыли из Янамари.

— Пешком идут? — ядовито предположила Грэйн.

— Не терзай меня! Я и так вся уже извелась. А вдруг она мне не понравится?

Заслышав этот глас материнского разума, эрна Кэдвен жестом премудрого оракула подняла руку и заявила:

— О! Надо выпить… А вдруг это вообще заговор? Интере-есно…

— О нет! Пусть это будет не заговор! — воскликнула Джона. Ее врожденная любовь к интригам и заговорам заканчивалась ровно на том месте, где начинались материнские чувства. Упаси Великие Духи, чтобы кто-то задумал воспользоваться Рамманом и его положением! У женщины аж во рту пересохло. — Да! Надо выпить! Яфа! Принеси нам еще эля!

Девушка так тщательно изображала из себя предмет мебели без языка и ушей, что Джоне стало ее жалко. Еще парочку страш-ш-шных государственных секретов — и бедная барышня сама зашьет себе рот суровой ниткой, чтобы не проболтаться. Диллайнская сдержанность от полковника Нера отчаянно сражалась сию секунду с шурианской открытостью госпожи Эндриты, и отсветы этой битвы отражались на пунцовых щеках Яфы. Самое время ей пойти проветриться.

— И мяса! — добавила Грэйн. — И Сэйгана позови, пусть он нам… споет… чего-нибудь душевное-е…

В том настроении, в каковом пребывала сейчас эрна Кэдвен, без хорошей ролфийской песни никак нельзя обойтись! К примеру, «Мой дом на вересковой пустоши» или «Косы моей милой» — очень бы подошли. Интересно, сможет ли капрал достать волынку? Ну, или флейту хотя бы…

— А он поет лучше тебя или хуже? — не без содрогания в голосе полюбопытствовала Джона.

— Ну, мы же еще не слышали! Вот и узнаем! — с пугающим энтузиазмом отозвалась Грэйн и провыла первые такты мелодии «Прощайте вы, скалы Глэйсэйта…».

— Ладно! — обреченно молвила шуриа, точно зная, что ни один ролфи не откажется спеть в ночи. — Пес с ним. Пусть поет.

В конце концов, за двадцать лет можно привыкнуть даже к ролфийским мелодиям и голосам.

То ли это невообразимое шурианское великодушие, то ли тот факт, что его угостили элем, произвели на ир-Сэйгана прямо-таки волшебное воздействие. Потому что утром сползшая с кровати за глоточком воды Джойана с изумлением наблюдала в окно, как ир-Сэйган крадется на цыпочках по внутреннему двору и с самым ответственным видом уносит прочь лопату, столь опрометчиво позабытую дамами под кустом сирени.

Любому другому офицеру незазорно было бы ругнуться от души, плюнуть под ноги и громогласно посетовать на злосчастную судьбу, но только не лейтенанту эрн Тэлэйту. Ему — приемному сыну Его Священной Особы — законом и обычаем надлежит не просто выполнять приказы, но и радоваться любому их смыслу. Даже если полученный только что приказ-назначение рушит все мечты, трепетно лелеемые несколько лет.

Шэррар стиснул зубы и принял бумагу, не забыв вежливо поклониться. Гербовый лист жег ему пальцы, пока лейтенант аккуратно складывал и прятал его во внутренний карман сюртука.

— Да хранит вас Морайг, посвященный эрн Тэлэйт!

У любимца богини, с раннего детства отмеченного ее знаком, духу хватило только на то, чтобы буркнуть краткое:

— Спасибо.

«Ты еще разрыдайся от обиды, идиот! Как девчонка!» — разозлился Шэррар на себя за стиснутое горло и позорную резь во внутренних уголках глаз.

И все же ледяной ветер с моря успел слизнуть одинокую злую слезинку, что повисла на ресницах, пока новоназначенный Второй лейтенант шлюпа «Юркий» сбегал по бесконечным ступеням Адмиралтейства. Шуриа не смутился бы слез, а диллайн вообще не позволил бы себе расстроиться. Что сделал бы на его месте любой другой ролфи, молодой человек знал доподлинно — напился в кругу друзей, спел пару грустных песен, а потом отправился к симпатичной шлюхе за простейшим утешением.